ОСКОЛКИ НЕБА, ИЛИ ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ "БИТЛЗ". Мистическая быль

   - Слушай! - вскипел Джон. - Нам всем сейчас паршиво! Это не значит... - он осекся. - Не хватало нам еще сегодня препираться...
   Но пропасть между ними стала шире ровно на одну могилу.

   На третий день после похорон Брайана "Битлз" и Питер Браун собрались на Сент-Джонз-Вуд, в доме Пола. Именно он настоял на необходимости общего сбора, повторяя: "Нужно что-то делать, нужно срочно что-то делать...", остальные впали в апатию: Джон продолжал накачиваться наркотиками, Джордж медитировал, а Ринго никогда не проявлял инициативы, предпочитая ждать.
   Рассуждать о дальнейших перспективах всем им казалось, после смерти Брайана, чуть ли не кощунственным. Кроме Пола. Он хотел работать. Он хотел противостоять вмешательству НЕОБЪЯСНИМОГО.
   Джон выглядел настороженно. Это он должен был вести группу дальше. Но предложить ему было нечего.
   - Брайан заключил договор с телекомпанией на съемку фильма, - начал Пол. - Наш долг снять этот фильм.
   - Перед кем долг? - скептически спросил Джон.
   - Перед Брайаном.
   - Ладно, - согласился Джон.
   - Кроме того пора заняться мультфильмом, - продолжал Пол. - Это сейчас очень популярно.
   - Это еще одна идея Брайана? - недоверчиво усмехнулся Джон.
   - Конечно, - спокойно ответил Пол.
   - Я тоже это от него слышал, - подтвердил Питер.
   - Та-ак, - протянул Джон. - А что еще наметил Брайан?
   - Купить магазин готового платья, - сообщил Джордж.
   - Это еще зачем? - поразился Джон.
   - Как-то мы ехали с ним по улице, - пояснил Джордж, - и он, указав мне на магазинчик, сказал: "Мои зонтики носят только в ненастье, а модная одежда актуальна всегда. Вот куда следует направить ваши вклады... " Он сказал еще, что магазин будет называться "Эппл-Бутик".
   - Пусть, - махнул рукой Джон. - Мне наплевать, куда "направлять наши вклады". Занимайтесь этим если хотите. А ничего связанного с музыкой, Брайан не планировал?
   - "Эппл-Бутик", - это только часть его задумки, - сообщил Питер. - Брайан хотел создать целую сеть различных предприятий под единой маркой "Эппл", и одно из подразделений - "Эппл-Рекордз" - собственная студия звукозаписи.
   - Это уже интереснее, - кивнул Джон.
   - А остальные подразделения чем будут заниматься? - поинтересовался Ринго.
   - Всем подряд! - объявил Пол. - Пришел к нам толковый человек, принес хороший сценарий, и мы, без лишних проволочек снимем фильм. А если он что-то изобрел, поможем запустить проект в производство...
   - Благотворительность? - усмехнулся Джон.
   - Да нет же! Все это будет приносить нам деньги! Если только мы не окажемся полными идиотами, и не будем проталкивать всякое дерьмо.
   - А мы не будем? - осторожно спросил Ринго.
   - А ты как настроен? - строго посмотрел на него Пол.
   - Я настроен не проталкивать.
   - А за нас не беспокойся тем более. И назовем мы все это "Эппл-корпорейшен". Даже короче -"Эппл-корп".
   - Вот это правильно! - обрадовался Джон. - Пусть людям будет сразу понятно, чем все это дело попахивает.
   Скепсис Джона оказался вполне оправданным. Первым детищем новорожденной компании "Эппл-корп" стал фильм "Magical Mystery Tour". Пол, взявшись за дело с воодушевлением, принял на себя функции сценариста и режиссера. Потому-то у фильма не было ни сценария, ни режиссуры. Он объявил:
   - Мы наберем целый автобус лилипутов, толстушек и разных придурков и поедем куда глаза глядят. Пока мы едем, с нами обязательно будут происходить всякие смешные случаи, их-то мы и снимем.
   - А успеем? - не поверил Ринго.
   - А не успеем, будем делать второй, третий или десятый дубль! - раздраженно ответил Пол.
   И они поехали. Идея фильма (если это можно так назвать), была ностальгической. Одним из самых популярных, даже "возвышенных" видов отдыха в Ливерпуле считались поездки к морю по выходным. Горожане набивались в автобусы, загружали ящики пива, прихватывали аккордеониста и отправлялись на побережье Блэкпул. Подразумевалось, что ночь будет проведена в романтическом созерцании ночных огней... На деле созерцание длилось минут пять-десять. Остальное время ливерпульцы, напившись в хлам, всю ночь орали песни и плясали вокруг костров.
   Так же случилось и на этот раз. Поездка длилась пять дней. Из отснятого материала только минут пятнадцать было хоть немного осмысленно и могло куда-то пойти. Но Пол, несмотря на сомнения остальных, был в восторге:
   - Это по-настоящему живое кино, - убеждал он. - Такого еще не было!
   - Да уж, - соглашался Джон, считавший, что попытка была неудачной и лучше остановиться сейчас. - Не было. Это точно. А знаешь, почему? Потому что такое никому и не нужно.
   - Но ведь будут еще песни! - продолжал настаивать Пол, - мы снимем их отдельно, и получится настоящий модернизм!
   Последнее слово напомнило Джону о Йоко Оно. Вообще-то, все ее работы, с какой-то стороны, были не менее бессмысленны, чем отснятые ими кадры... Но они нравились ему. Возможно, после этого фильма "Битлз" действительно назовут модернистами? Эта мысль польстила Джону.
   - Если так, - заявил он, - то пусть песни будут вставлены без всякой связи со всем остальным. Модернизм так модернизм. И не только песни. Давай наснимаем разных сценок...
   - Например?
   - Например, мне сон недавно приснился. Будто бы я официант. Я накладываю спагетти какой-то очень толстой даме. Лопатой. А она их ест - загребает прямо руками и пихает в рот... Пихает, пихает...
   - Завтра снимаем! - вскочил Пол с деланным воодушевлением, надеясь, что эта сцена в фильм не войдет, но, заручившись таким образом дальнейшей поддержкой Джона.
   Свою лепту в великое полотно внес и Джордж.
   - На нашем мистическом волшебном пути мы должны встретить пять или шесть гуру, - сообщил он.
   - Да? - с сомнением посмотрел на него Пол. - А много ты гуру встречал на дорогах Англии?
   - Пора начинать, - невозмутимо ответил тот.
   Почувствовав себя законченным модернистом, Пол во время записи видеоряда для песни "The Fool On The Hill", прыгая по горным склонам, высунул из ширинки член и с удовольствием помахал им. Однако, при просмотре, когда Питер Браун заявил, что этот момент следует уничтожить, он возражать не стал. Но несколько "порнографических" кадров на пленке оставили: для посвященных или особо внимательных.
   "Беспомощная, безвкусная чепуха", - охарактеризовали эту работу критики, после выхода фильма по телеканалу Би-Би-Си. "Умственные способности "Битлз" уникальны", - насмехалась "Дейли Мейл", "Хаос!" - заявила "Дейли Миррор"... В отличии от прежних случаев, с критиками были солидарны и многие рядовые зрители. "Эппл-корп" начинал оправдывать свое название.
   ... Джону рождественские праздники принесли еще один "подарок". Однажды в прихожей его дома раздался звонок. Вышла Синтия, а вскоре позвала и его. Выйдя, Джон увидел, как свое пальто вешает в гардероб Фред Леннон. Это была третья встреча Джона со своим отцом.
   - А-а, папаша пожаловал, - поприветствовал Джон.
   - А как же! - вскричал Фред, направляясь к нему с распростертыми объятиями. - В такой-то праздник и не попроведовать родного сыночка! А?!
   Джон повернулся к Синтии:
   - Что-то зачастил к нам мой папочка?! Раньше раз в двадцать пять лет заходил, а нынче - не прошло и года.
   - Так ведь сын ты мне или кто? - упорно не замечая иронии, продолжал Фред.
   - Или кто, - подтвердил Джон.
   - Вот и я говорю! - обрадовался Фред. - Люди не чужие. Говорят, и внук у меня уже есть?!
   - Да ты что? - поразился Джон. - Поздравляю!
   - Ну где он, где?! - продолжал Фред, словно не замечая сарказма. - Дайте мне его обнять.
   - Дай, - кивнул Джон Синтии. Та молча удалилась в детскую. А Джон повернулся к отцу: - Чего пришел-то?
   - Да уж не для того, что бы у тебя денег просить, - заверил Фред.
   - Понятно, - ответил Джон двусмысленно.
   Они прошли в гостиную и уселись за стол.
   - Так вот, - со свистом втягивая спагетти в рот, заговорил Фред так, словно они не виделись от силы дня два. - Пластинку-то я - бац! - и выпустил. Спел неплохо. Даже хорошо. Но ее почему-то никто не покупает. А твои-то берут?
   - Берут, - скромно подтвердил Джон.
   - Это хорошо. А мои не берут. Зато я женюсь. Бац?!
   - Бац, - согласился Джон.
   - Ее зовут Паулин. Паулин Джонас. Хорошее имя, правда?
   - Ничего, - согласился Джон. - Кто она по профессии?
   - Да так, - ответил Фред уклончиво. - Мы сразу почувствовали влечение друг к другу.
   - Значит, скоро у меня появятся сводные братья и сестры?
   - С чего это ты решил?
   - А как же. Ведь у нее, наверное, к такому возрасту, детей не перечесть?
   - К какому возрасту?
   - А сколько ей?
   - Достаточно.
   - А все-таки?
   - Нормально...
   - Ну?
   - Ну, девятнадцать. Но она уже студентка.
   Джон онемел. Фред тоже не спешил прерывать тишину. Наконец Джон вымолвил:
   - Папа. Ты - педофил.
   - А это еще кто?
   - Растлитель детей.
   - Не правда! - возразил Фред. - Паулина вполне зрелая девушка. Я проверил. - (Как раз в этот миг Синтия за руку ввела в гостиную Джулиана.) - Но детишек я и правда обожаю. - Вытянув свои мозолистые матросские руки он поманил внука: - Иди-ка, иди сюда к дедушке...
   - Синтия! - скомандовал Джон. - Быстро уведи ребенка в спальню.
   Синтия с готовностью выполнила распоряжение мужа.
   - Что ж ты? - укоризненно покачал головой Фред. - С родным внуком не даешь понянчиться!
   - С Паулиной своей няньчся! - рявкнул Джон. Но тут же смягчился: - А вообще-то, ты, папаша, не промах. Интересно, смогу ли я в твои годы найти себе такую подружку?
   - Тебе-то зачем? - удивился Фред. - Тебе сына растить надо. Сыну отец нужен.
   - Да? - спросил Джон, и они долго молча смотрели друг на друга.
   - Ха! - ударил Фред Джона по плечу, - молодец!
   - Весь в тебя, - отозвался Джон. - Корень-то у нас один... Или твой засох уже?
   Фред усмехнулся и, придвинувшись, подмигнул:
   - Хороший корень - наше фамильное достояние. Твой-то, небось, тоже ростки и на чужих участках пускает?
   Сначала Джон опешил. Непристойные шуточки он считал своей эксклюзивной привилегией. Но вдруг он понял, что и Фред имеет на них право. В конце концов, не у каждого старого хрена есть девятнадцатилетняя невеста. И пауза перешла в раскаты дружного хохота.
   - Так сколько тебе надо? - просмеявшись, спросил Джон.
   - Опять ты про деньги! - покачал головой Фред. - Кто тебя только воспитывал?
   - Да уж не ты, - заметил Джон.
   - И то правда, - согласился Фред. - Тысяч двадцать мне хватит. На первое время.
   - Дом купишь?
   - Погоди с домом. Мы с Паулиной в свадебное путешествие собрались...
   - Познакомишь хоть?
   Фред внимательно посмотрел на сына.
   - Молода она для тебя.
   Джон хотел было засмеяться, но вдруг посерьезнел. В последнее время он часто чувствовал себя старым. Значительно старше Фреда. И уж если его и заинтересовала бы какая-то женщина, то не девятнадцатилетняя студентка.
   - Подожди, - бросил Джон отцу, выходя из комнаты.
   Он вернулся из в кабинета с чеком на двадцать тысяч.
   - Когда напутешевствуетесь, заходи. Дом подыщем.
   После "таинственной волшебной" поездки на автобусе, Джордж решил посетить родителей в Ливерпуле.
   ... - Тише ты! - зашипела Луиза Харрисон на ввалившегося в прихожую Харольда.
   - Ты чего? - уставился тот на нее.
   - Тс-с, - приставила к губам палец Луиза. - ОН дома.
   - А-а! - обрадовался Харольд. - Ну-ка, дайте-ка я его обниму.
   Не обращая внимания на возражения жены, он вломился в комнату Джорджа и остолбенел.
   У дальней стены комнаты стояли на головах две фигуры в белых одеждах.
   Харольд попятился и, выйдя в коридор, большими глазами посмотрел на Луизу:
   - Это Джордж?
   - А кто же?
   - Они оба?.. Джорджи?..
   - Совсем ты рехнулся, отец. - Зашептала Луиза. - Слева - Джордж, а справа - невестка наша...
   - А-а!!! - обрадовался Харольд. И рванулся обратно.
   - Постой! - ухватила его за руку жена. - Не видишь, мальчик в нирване!
   - А я думал, это пижама... - протянул Харольд.
   Луиза посмотрела на мужа, как на конченного идиота.
   - Совсем ты, отец, от жизни отстал. Элементарных вещей не знаешь! Нирвана - это состояние.
   - Большое?
   - Состояние души, балбес ты старый!
   - А-а, - примирительно л Харольд. - Так бы сразу и говорила... И долго им в ней еще быть-то, в нирване этой?
   - Кто ж знает? - ответила Луиза. - Как приехали, три часа назад, капусты съели и встали на головы. Вот. Жду.
   - Да-а... - протянул Харольд. - Может, перекусим пока?
   - Капусты.
   - А где цыпленок?!
   - Я его, отец, соседям унесла. От греха подальше. Джордж увидит, больше не приедет.
   - Точно. Тогда капусты.
   Только Харольд устроиться за столом, как в кухню вплыло существо в белом.
   - Наконец-то! - вскочил Харольд. - А я-то жду, когда вы из этой... как ее...
   - Нирваны, - подсказала Луиза.
   - Во-во! Когда вы из нирваны выйдете...
   Белое существо, молча взяв со стола тарелку с капустой, исчезло за дверьми.
   - Та-ак, - протянул Харольд. Но не успел он продолжить мысль, как в кухню вошло второе белое существо. Присев напротив Харольда, оно произнесло:
   - Привет, отец. Познакомился?
   - С кем?
   - С Патти.
   - Да уж. Поболтали... Это твоя жена, что ли?
   - Ага.
   - И чем она занимается?
   - Замуж собирается.
   - За кого?! - выпучил глаза Харольд.
   - За моего друга. Его зовут Эрик Клэптон.
   - Понятно. Чего ж она с тобой ездит?
   - Эрик ничего в медитации не понимает. Но гитарист классный. Так что медитирует она со мной. А спит с ним. Иногда.
   - Да-а... - продолжал удивляться Харольд.
   - Сынок... - перебила их Луиза.
   - Да, мама?
   - А детишки-то у вас скоро будут?
   - Сейчас спрошу, - ответил Джордж и удалился в свою комнату.
   Харольд и Луиза, подождав на кухне полчаса, на цыпочках двинулись туда же. На порог комнаты была выставлена пустая тарелка из-под капусты. Они приоткрыли дверь. Двое в белом стояли на головах.
   Луиза осторожно прикрыла дверь, и супруги вернулись на кухню.
   - Вряд ли у них скоро будут дети, - констатировал Харольд. - Если они все время так...
   - А у Эрика будут, - сокрушенно заметила Луиза.
   - Конечно, - подтвердил Харольд. - Он ведь медитировать не умеет.
   И они понимающе переглянулись.
   Прерванное смертью Брайана постижение тайн трансцендентальной медитации следовало продолжить. Джордж был уверен в этом. Джон соглашался, надеясь, что учение Махариши выведет его из глубокой депрессии, которую он научился преодолевать только с помощью наркотиков. Пол не возражал. А Ринго был всегда готов поддержать компанию.
   Центр Махариши находился в живописном местечке Ришикеше, в Индии, где Ганг стекает с Гималаев в долину Куричектра... Джон и Джордж с женами прибыли первыми. Через несколько дней прилетели Пол, Джейн, Ринго и Маурин.
   Ринго, пыхтя, волочил два огромных чемодана. В одном была одежда, в другом - консервы. Его предупредили, что все тут питаются только растительной пищей. Ринго с супругой это не устраивало.
   Вместе с "Битлз" в Ришикеше прибыли и их друзья, в том числе Майк Лав из "Бич Бойз", известная актриса, жена Френка Синатры, Миа Фарроу с сестрой Пруденс и конечно же Мик Джаггер.
   Облачившись в сари и шальвары, они степенно прохаживались от бунгало к бунгало. Махариши был демократичен. Он не утруждал их чрезмерными требованиями в изучении своей философии и пении молитв. Зато каждый вечер заканчивался буйными возлияниями. Тем паче, повод был: Пол и Джейн наконец-то объявили о своей официальной помолвке.
   Но наркотиков в Ришикеше не употреблял никто.
   Ринго отдыхал в свое удовольствие, во всяком случае, пока хватало консервов. Джордж и Джон слушали витиеватые речи Махариши, открыв рот, и, если чего-то не понимали, относили это к собственной порочности и ждали просветления. Пол тоже честно пытался вникнуть в суть трансцендентальной медитации. Но он хотел четко, раз и навсегда, решить, нужно ему все это или не нужно. И приставал к Махариши с вопросами в лоб:
   - Я готов медитировать день и ночь, я готов половину заработка переводить на счет вашего центра, но только если буду знать точно, что ваше учение - высшая истина. Если все - ничто, то зачем мне стремиться стать лучше?
   - Только твоя душа способна решить, что лучше, а что хуже для тебя, - уклончиво отвечал Махариши, похохатывая.
   - Но ведь это - полный эгоизм. Я решу, что я хороший, и все. Мне что тогда, и стремиться не к чему?
   - А решишь ли? - спрашивал Махариши. - Можно сказать, но не верить. Однако душу не обманешь, а значит, не обманешь и Бога.
   - А как проверить, правда я так считаю или нет?
   - Потому-то, что проверить никто не может, у нас и есть единственный судья - мы сами.
   Пол слегка запутался. Даже когда он писал песни, он всегда считал, что хорошая песня та, которая нравится другим. И все же, что-то в логике Махариши заставляло его прислушиваться. Была какая-то тайна.
   - Я понимаю, к истине мы должны прийти сами. Но вы скажите, в чем она? - напирал он. - Что вы от нас скрываете?
   - Мне нечего скрывать от вас, - улыбаясь, погладил бородку Махариши. - Каждому есть что скрывать, кроме меня, - добавил он свою любимую фразу.
   И Пол, и Джон, и Джордж в ожидании постижения истины сочиняли песни. Не часто им выдавалось такое количество свободного времени. Джон, медитируя и упражняясь с гитарой, дошел до того, что отселился от Синтии в отдельное бунгало. Она мешала ему и в том, и в другом занятии.
   Поначалу она отнеслась к этому спокойно, как и к иным прихотям мужа. Но однажды утром, зайдя в его жилище, она никого не обнаружила там.
   Возвращаясь к себе, она повстречала Джаггера.
   - Ты не знаешь, где Джон, Мик? - спросила она.
   - На почте, - выпятил губы тот и пожал плечами так, что Синтии стало ясно: на почту ее муж ходит каждое утро. И она изменила свое решение. Вместо того, чтобы идти к себе, она вновь заглянула к Джону и порылась в его вещах. Под матрацем она нашла ворох очень коротких телеграмм: "Я облако. Ищи на небе!", "Обернись в себя!", "Умри и воскресни!"...
   Подписи не было. Но Синтии и не нужна была подпись, чтобы узнать стиль автора.
   Прожив в Ришикеше две недели и съев все консервы, Ринго и Морин первыми покинули лагерь ближайшим рейсом вертолета. Пол и Джейн, сославшись на уйму дел, уехали еще через месяц. Джон и Джордж не одобрили этого. Но вскоре переменили мнение.
   Однажды в лучах заходящего солнца они сидели на заросшем бамбуком берегу Ганга и бренчали на гитарах. Идиллическую картину прервало появление Миа Фарроу. Женщина выбежала из зарослей. Она была растрепанна и возбуждена. Остановившись, она одернула сари и тут только заметила Джона с Джорджем.
   - Миа! - окликнул ее Джон.
   Испуганно оглянувшись, Миа раздраженно махнула рукой и поспешила в лагерь. А через минуту из бамбука, похохатывая вышел Махариши.
   - Что это вы там делали? - подозрительно спросил Джон.
   - Чем теснее общение между людьми, тем ближе мы к небу, - туманно ответил тот.
   Джон и Джордж переглянулись.
   - Вы же святой?! - изумился Джордж.
   - Тем более, - сказал Махариши. - Я ОБЯЗАН следовать желаниям своей души.
   - Души?!! - заорал Джон. - Я думал, это по-другому называется!
   - Не вам судить, что и как называется у Посвященного, - изрек Махариши и, не размениваясь более на разговоры, двинулся прочь.
   На следующий же день Джон, Синтия, Джордж и Патти покинули Ришикеше.

   Встреча "Битлз" после Индии не была продуктивной, несмотря на то, что песен было написано более сотни. Однако накопились не только песни, но и насущные дела - семейные и коммерческие.
   Поговорив, решили: следует еще немного отдохнуть, а уж потом всерьез взяться за намеченный мультфильм "Yellow Submarine" и очередной альбом, название которому еще не придумали.
   Кроме того появилась и еще одна "головная боль". Вернувшись раньше Джона, Пол взял на себя инициативу в делах "Эппл-корп" и поместил в газете фотографию радостного старичка (старого друга Эпштейна - Алистера Тейлора) с объявлением под ней:
   "Этот человек талантлив. Однажды он записал на магнитофон (взятый у соседа) свои песни, прислал нам пленку, письмо и фотографию. Теперь он уже купил "Бентли". Если вы талантливы, сделайте как он!"
   Письма и бандероли с записями хлынули нескончаемым потоком. Сначала их читали и прослушивали "Битлз". Но им не хватало времени и на собственный материал, так что пришлось нанять специальных людей. Через некоторое время мешками с почтой были забиты все шкафы и свободные углы офиса. А еще через некоторое время эту почту перестали даже распечатывать. Но "специальные люди" продолжали получать жалование.
   Джон выбрал из написанного в Индии пятнадцать наиболее интересных вещей и сутки напролет оттачивал их, не выходя из дома. Синтия и Джулиан отвлекали его. Джон периодически раздраженно орал: "Джул! Иди поиграй с мамой!", "Син, отстань! Не видишь, я занят!.." В конце концов, однажды он предложил:
   - Слушай, Син, может быть тебе куда-нибудь съездить? С Джулианом.
   - Куда? - не поняла та.
   - Ну-у... Например, вся наша компания собирается на отдых в Грецию.
   - А ты?
   - А я хочу поработать.
   Сначала она обиделась. Но вскоре согласилась:
   - Пожалуй, ты прав. Нам нужно отдохнуть друг от друга.
   Джон обрадовался:
   - Только по-настоящему близкий человек может понять, что временная разлука идет на пользу отношениям...
   А Синтия подумала: "Если дело так пойдет и дальше, наши отношения станут просто прекрасными, перестань мы видеться совсем..." Но промолчала.
   Жена и сын покинули его. И вскоре выяснилось, что его творчеству мешали именно они, а не люди вообще. Через пару дней в его прихожую ввалился Пит Шоттон.
   - Приветик! - сказал он и по-хозяйски запнул ногой свою сумку под стол.
   - А ты откуда?
   - Решил навестить старого друга. Тысячу лет не виделись!
   - А прошлым летом? - удивился Джон. - Когда я магазин тебе купил.
   - Ха! Прошлым летом не считается! Тогда я был безработным, а ты - суперзвездой. А сейчас и у меня лишние деньжата завелись. Вот и встретимся на равных.
   - Тогда здравствуй! - обрадовался Джон.
   Еще не была допита и третья бутылка виски, когда Джон спросил:
   - А ты хоть иногда еще поигрываешь?
   - На стиральной доске? - изумился Пит.
   - Ну. Для души.
   Пит посмотрел на Джона внимательнее, проверяя, не издевается ли он. Потом признался:
   - Поигрываю.
   Джон понимающе покивал головой, затем сообщил:
   - Я тут, дома, студию оборудовал. Как раз время поработать... А ты пока в ванную иди. У Синтии есть классные стиральные доски. "Фендер". - Он поднялся и пошел к двери. Пит, не зная, обидеться или последовать его предложению, тупо смотрел ему в спину.
   Тут Джон обернулся и заржал во всю глотку:
   - Иди со мной! Будем музыку записывать!
   Несколько дней подряд они не выходили из студии, литрами уничтожая виски и обкуриваясь марихуаной. Километры пленки, заполненные их совместными творениями, прослушивались единожды и, после признания записи гениальной, выбрасывались в мусорное ведро.
   - Музыка на один раз! - восхитился Джон как-то ночью. - Это похоже на хеппенинг. Знаешь, что такое хеппенинг?
   - Нет, - признался Пит.
   - Это спектакль, который пишется прямо во время игры. Это хиппи придумали. Слушай! - воскликнул он. - А давай, я тебя познакомлю со своим другом!
   - Как его звать?
   - Это не "он". Звать Йоко.
   - А кто оно?
   - О'но.
   Пит недоуменно уставился на Джона.
   - Это женщина! - оскалился тот. - Японка.
   - Женщина... - протянул Пит. - Ладно. Я, пожалуй поеду...
   - Да ты не понял! Она не совсем женщина... То есть, она совсем женщина, но дело не в этом... Она просто мой друг.
   - Давай так, - предложил Пит. - Я пойду посплю, а ты звони. Если она будет вести себя как друг, разбудишь. А если, как женщина...
   - Сам проснешься? - подозрительно спросил Джон.
   - Японки - не моя стихия, - возразил Пит. - Тогда буду спать.
   Появившись, Йоко повела себя как друг. Но Пита Джон почему-то будить не стал. Возможно, потому, что и с ней он принялся за музыкальные эксперименты.
   Сначала он проиграл ей кое-что из того, что они записали с Питом. Некоторые фрагменты были комическими, где они вдвоем ржали на разные голоса, несли чушь или пели всякий бред, другие - дуэты электрооргана со стиральной доской, а некоторые представляли собой "физиологические этюды" - икание, отрыжка, урчание живота и тому подобное с многократными наложениями и реверберацией.
   Йоко утверждала, что это восхитительно, и что "Битлз" до этого далеко. Жаль, этого не слышал Пит...
   - Хочешь попробовать? - предложил Джон, пододвинув ей микрофон.
   - Я могу спеть японскую песню.
   - Давай.
   И она, закрыв глаза, запела. Гортанные хриплые звуки, похожие на весеннее мяуканье и мурлыканье кошки, поразили Джона. Чужой, словно марсианский, язык, чужая экзотическая мелодика завораживали его.
   Когда настала тишина, он спросил:
   - О чем эта песня?
   - О двух девственниках. Они сидят у подножия Фудзиямы и боятся посмотреть друг на друга.
   - А почему?
   - Потому что могут влюбиться.
   - Ну и что?
   - Любовь часто бывает несчастной.
   Джон усмехнулся:
   - Ну, я-то, допустим, не боюсь.
   - Я тоже, - бросила она. - Но давай, сначала запишем что-нибудь еще.
   И они и продолжили свои музыкальные эксперименты. Заключительный творческий акт протекал в постели.
   Первым, кого увидела Синтия, вернувшись домой, на день раньше обещанного, был Пит, свернувшись в калачик спящий в кроватке Джулиана. Она заглянула в другие комнаты, но везде было пусто. Только горы пустых бутылок свидетельствовали о том, что жизнь в ее отсутствии кипела тут ключом.
   Джона она нашла на террасе. Он восседал за столиком в купальном халате. Йоко Оно, сидевшая напротив него, спиной к двери была одета в черное кимоно. Они пили чай.
   Увидев жену, Джон начал подниматься:
   - Синтия? Так рано? Что случилось? А где Джул?
   Присутствие японки не обрадовало Синтию. Но оснований подозревать Джона в измене не было.
   - Все в порядке, - ответила она. - Мальчик у миссис Роул. А вы тут как?
   Вдруг ее взгляд поймал какое-то движение на полу. Это Йоко, не оборачиваясь, осторожно снимала домашние тапочки и ногами запихивала их поглубже под столик.
   Синтия быстро наклонилась и подняла тапочки. Держа их на вытянутой руке, как дохлую крысу, она брезгливо сообщила:
   - Это не мои тапочки. Чьё это?
   Йоко встала. Повернулась и, глядя ей в глаза, многозначительно сказала:
   - Моё.
   Джон и Синтия молчали, пока Йоко переодевалась, удалившись в спальню, а затем, не прощаясь, покинула дом. Сразу после этого бросилась собирать вещи и Синтия.
   Джон ходил за ней, неуверенно бормоча:
   - Это не то, что ты думаешь... У нас чисто интеллектуальное общение. Мы записывали альбом...
   - А тапочки?! - вскричала Синтия.
   Джон не нашелся, что ответить и удалился в кабинет.
   Несколько дней она прожила у друзей. Но потом, не выдержав, вернулась.
   - Это были тапочки Пита, - сообщил ей Джон первым делом.
   - Да?! - обрадованно воскликнула она, делая вид, что поверила. В конце концов, важно было не то, что тут произошло, а то, как к этому относится сам Джон.
   Но уже через две недели он осторожно, явно нервничая, предложил:
   - Син, а почему бы тебе не съездить в Италию?..
   Именно в этой поездке она и получила сообщение о том, что Джон начал бракоразводный процесс, объявив... о ЕЁ супружеской неверности.
   Как это часто бывает, друг в момент семейной драмы, пытался остаться другом для обоих сторон. Однажды Пол приехал к Синтии с Джулианом в Уэйбридж (Джон теперь жил с Йоко в доме Ринго на площади Монтегю-Сквер). Весь вечер он объяснял Синтии, что не стоит принимать близко к сердцу очередную прихоть Джона.
   - Посмотри на себя! - говорил он ей. - Ты - красивая, стройная, молодая блондинка! А теперь вспомни эту зверушку! Ты думаешь, Джон - совсем идиот?
   - Конечно.
   - Приведи пример.
   - Моя "супружеская неверность".
   Крыть Полу было нечем. И все же ему очень хотелось, чтобы его слова были правдой. Синтия была такой домашней, уютной, "ливерпульской"... А Йоко несла в себе загадку, одну из тех, которые ему так не нравились.
   Синтия окончательно отбила у него желание спорить, сказав:
   - Ты говоришь, он перебесится... Но вот ты, Пол, ведь никогда не поступил бы так с Джейн.
   Он был вынужден признать ее правоту. Он бы так никогда не поступил. Он не такой.
   Прощаясь, он потрепал по голове Джулиана и вдруг заметил, что глаза у того на мокром месте.
   - Эй, Джул, - невесело усмехнулся Пол. - Не надо слез. - И добавил, делясь своим старым секретом, которым пользовался с того дня, когда потерял мать: - Лучше спой, и все станет лучше...
   Сидя в машине, он вдруг пропел про себя сказанные пацану слова. Мелодия появилась сразу.
   "Эй, Джул, не надо слез,
   Лучше спой, и растают тучи.
   Запомни: лишь если в сердце печаль,
   Ты сможешь стать немного лучше..."
   Остальной текст и мелодия припева были написаны моментально. И Пол отправился к Джону показать новую песню, надеясь, что она заставит его еще раз подумать о том, верно ли он поступает.
   Джон был, конечно же с Йоко. Пол с удовольствием спел эту песню в ее присутствии: пусть косоглазая вспомнит, что это она лишает мальчика отца.
   - Хорошая песня, - сказал Джон, прослушав, и вопросительно посмотрел на Йоко.
   Та одобрительно кивнула.
   - Только знаешь что, - добавил Джон. - "Джул..." Получается как-то слишком по-семейному. Поставь какое-нибудь другое слово.
   - Какое? - поразился Пол.
   - Ну... Например, "джуд".
   - Что еще за Джуд? Что это такое?
   - Какая разница, - пожал плечами Джон. - Звучит нормально.
   Именно в таком варианте новый хит и был записан на первой стороне сингла вместе с политической песней Джона "Revolution".
   Вернувшись из очередных театральных гастролей, Джейн нашла в своей постели "не такого" Пола с девицей по имени Френсис Шварц.
   Но этому предшествовал целый ряд событий.
   В середине мая Джон и Пол отправились в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на открытии американского отделения "Эппл-корп". Презентация прошла вяло, а пресс-конференция окончательно выбила их из колеи. Журналисты задавали вопросы, откровенно ответить на которые было просто невозможно.
   "Правда ли, что отношения в "Битлз" сейчас довольно натянутые?" "У нас натянуты только струны", - вымученно отшучивался Джон. "Будут ли "Битлз" еще когда-нибудь заниматься музыкой или теперь вы предпочитаете бизнес?" "Наш бизнес - заниматься музыкой", - туманно отвечал Джон. "Последнее творение "Битлз" - фильм "Таинственное волшебное путешествие". Чем вы собираетесь компенсировать свой провал?" "Провал? - кривя душой, удивлялся Пол. - А нам так понравилось, что мы сняли еще и мультфильм. Он выходит через два дня"...
   Особенно обозлил Пола вопрос: "С чем связан слух о вашей мнимой смерти?" "С глупостью журналистов", - отрезал он.
   Когда репортеров разогнали, Джон побежал звонить Йоко, а Пол, чувствовавший себя выжатым, развалился в кресле, прикрыв глаза.
   - Хай, - услышал он мелодичный женский голос рядом.
   Разомкнув веки, он обнаружил возле себя стройную блондинку с фотоаппаратом в руках.
   - Меня не выгнали только потому, - сказала она, - что я призналась, что мы близко знакомы.
   - Да? - удивился Пол, но тут же вспомнил ее. Это была Линда, дочка преуспевающего американского адвоката и бизнесмена Ли Истмана. Когда-то ее представил ему Питер Браун в клубе "Бег Оф Нейлз", добавив, что "эта пустышка мечтает выйти замуж за рок-музыканта". "И что? Не выходит?" - спросил тогда Пол. "Наполовину, - ответил Питер. - С ней спит Эл Купер и сразу двое из "Энималз" - Чаз Чандлер и Эрик Бёрдон. Но она, похоже, еще выбирает..."
   - Вспомнил, - признался Пол.
   - Еще бы! - заявила Линда так, словно они, как минимум, прожили по соседству все детские годы. И тут же сняла с объектива камеры крышку. - Сиди так и не двигайся! В этом освещении ты прекрасен!
   - А в другом? - стараясь двигать только губами, спросил Пол.
   - Посмотрим, - ответила она многообещающе, непрерывно щелкая затвором. - У меня дома оборудован павильон, там можно подобрать любой свет.
   По дороге к ней Пол вспомнил о своем визите к предсказательнице из Брайтона. "Ты возьмешь в жены блондинку, и у вас будет четверо детей", - сказала та. "Слушай, - спросил он у Джона, имея в виду Джейн, - а рыжие считаются блондинками?" "Рыжие, они рыжие и есть, - ответил тот мстительно. - Это особая раса. Похлестче японцев".
   "Не эта ли блондинка?" - думал Пол, искоса поглядывая на Линду, а когда она познакомила его со своей дочерью Хитер, он машинально отметил: "Детей осталось трое..."
   Особняк семейства Истман, точнее, один из особняков, отданный Линде отцом в полное распоряжение, поразил Пола. Это был настоящий дворец - с высоченными потолками, массивными люстрами и витражами на окнах. Стены гостиной были увешаны портретами предков, а сама Линда вела себя тут как королева. Она буквально парила над полом в длинном платье, мягко шурша шлейфом.
   - Выбирай, - предложила она, грациозно изогнув кисть руки. - Мы можем ужинать при свете люстр, и я буду фотографировать тебя, а можем и при свечах. Но тогда фотографий не будет.
   Пол предпочел второе.
   - Оцени букет, - предложила Линда, протягивая ему бокал и слегка наклонилась, почти обнажив при этом грудь в глубоком декольте. - Это настоящий "Пол Массон" из погреба моего дедушки.
   - А мне? - пискнула Хитер, незаметно пробравшаяся к столу.
   - У тебя нос в говне, - галантно осадила дочурку Линда.
   Пол чуть не захлебнулся вином.
   - Конечно же, нам, американцам далеко до вас, великосветских англичан, - как ни в чем ни бывало, продолжала Линда. - Но и мы чтим свои родословные. Мой прадед, например, был камердинером австрийского короля Вольфганга третьего...
   - А прапрадедушка? - перебила ее Хитер.
   - Говночистом! - рявкнула Линда. - Пошла вон, ты мешаешь взрослым!
   - Бон нюи, маман, - шмыгнула носом Хитер и, сделав Полу книксен, удалилась в свою спальню.
   - Прости, - обернулась Линда к Полу, - мне придется ненадолго покинуть тебя. Хитер не заснет без моей колыбельной.
   Она укладывала дочь минут сорок.
   С Полом это у нее получилось значительно быстрее. Он не капризничал.
   Вернувшись из Америки, Пол не обнаружил Джейн дома: она была на гастролях. Зато познакомился с сексапильной составительницей рекламных объявлений Френсис Шварц. Несколько раз он намекал ей на желание отужинать вместе, но дела постоянно заставляли его засиживаться в "Эппл" до глубокой ночи.
   Однажды Питер передал ему записку от нее:
   "Дорогой мистер Обманщик. Скоро я уеду домой. Когда я смогу Вас увидеть?"
   Пол, достав из стола чистый лист бумаги, написал:
   "В Понедельник.
   Мистер О."
   В назначенный срок Френсис появилась у него. Затащить ее в постель было нетрудно. Труднее было вытащить ее оттуда. Она быстро освоилась в его доме и даже стала готовить Полу его любимую запеченную фасоль с гренками.
   Но смаковать свои творения она ему не позволяла. Пока он ел, она нетерпеливо сновала по столовой, а иногда, не утерпев, отбирала у него вилку и тащила в кровать.
   Только пару раз он ухитрился вырваться от нее на студию, и служащие с удивлением замечали, как нехарактерно он выглядит - помятый костюм, непричесанные волосы и многодневная щетина на щеках. При звуках женского голоса он вздрагивал и старался куда-нибудь уйти.
   Но домой ему возвращаться приходилось: хитрая Френсис напрочь отказалась выгуливать и кормить его любимую собаку Марту.
   Он окончательно потерял счет времени. Однажды его разбудил сигнал переговорника, установленного на калитке ограды вокруг дома. Он включил динамик и услышал взволнованный совсем незнакомый женский голос:
   - Пол! Пол! Джейн приехала!
   - Умнее ничего не могли придумать? - пробурчал он и отключил связь. Не мог же он догадаться, что это поклонницы, дежурившие возле дома, пытаются предупредить его. А Джейн в это время уже отмыкала входную дверь.
   Он снова провалился в сон, но тут же проснулся от стука в дверь спальни.
   - Это я, я вернулась! - услышал он голос за дверью. Теперь уже это без сомнения была Джейн.
   Френсис вскочила и стала одеваться, но Пол показал ей жестом, чтобы она вела себя тише. Джейн постучала еще несколько раз. Пол и Френсис с вытянутыми физиономиями сидели на краешке кровати.
   Стук прекратился, и Пол услышал шаги Джейн по лестнице вверх.
   - Быстро! - шепнул он Френсис.
   Сунув скомканную одежду под мышку, та, в одной сорочке, на цыпочках последовала за Полом к двери. Он осторожно открыл, и они крадучись двинулись вдоль стены.
   - Я так и знала, - раздался ледяной голос сверху. Пол и Френсис замерли и подняли головы. Джейн стояла на верхней ступеньке, презрительно глядя на них.
   Сборы Джейн были недолгими. (Позднее за вещами и посудой приехала ее мать.) Когда Френсис намекнула, что, мол, теперь-то она могла бы остаться тут и подольше, Пол заорал то, что хотел сказать уже давно:
   - Пошла вон, дура ненасытная! Мне надоела твоя фасоль!
   Пол запер за ней дверь и, опустошенный, вернулся в спальню. И тут же раздался телефонный звонок:
   - Ты дома, милый? - раздался из трубки голос Линды. - А я в Лондоне. Зайти?
   - Конечно, дорогая, - удивляясь сам себе, сказал Пол, - в последнее время мне так одиноко...

   Мультфильмом "Желтая подводная лодка" "Битлз" действительно взяли реванш за предыдущее кино. Хотя, на самом деле, сами они в работе над ним практически не участвовали. Картинки рисовал немецкий художник Хайнц Эйдельсман, музыку (семь оркестровых пьес) написал Джордж Мартин. Заслуга "Битлз" состояла лишь в том, что в мультфильм было включено шесть ранее записанных ими песен, да еще в том, что именно они (изображенные в стиле детских рисунков) были главными действующими лицами сюжета.
   "Битлз", как экипаж "Желтой подводной лодки" боролись в этой картине с уродливыми монстрами, которыми кишит планета. Но музыка и любовь побеждали. Ура.
   Однако успех фильма вовсе не означал, что дела "Эппл" идут в гору. Например, магазин одежды "Эппл-бутик", проработав полгода и принеся двести тысяч фунтов стерлингов убытка, был закрыт. Остаток - товары на сумму семьдесят тысяч фунтов были розданы случайным прохожим.
   Но "игра в бизнесменов" продолжалась. Особенно усердствовал Пол. Он даже перенял замашки заурядного клерка: носил темный неброский костюм и на работу ездил в автобусе или метро.
   Джон бывал в "Эппл" реже. Но лишь появившись в конторе, сразу же отдавал распоряжения прямо противоположные указаниям Пола. Перечить Джону боялись, и Полу потом долго приходилось расхлебывать то, что заваривал Джон. В результате работа фирмы была хаотичной и бестолковой.
   Персоналом офиса руководил теперь Пит Шоттон. Что не прибавило в "Эппл" порядка. Часто Пол и Джон натыкались тут на абсолютно незнакомых им людей, занимающихся неизвестно чем. К изумлению Пола и Джона они оказывались штатными сотрудниками фирмы, исправно получающими жалования. Что, впрочем, не мешало им и приворовывать. Хотя воровали не только они, но и все поголовно. Это был фирменный стиль "Эппл".
   Перед входом в контору на Сэвил-Роу, 3 вечно толклись грязные нечесаные хиппи. Время от времени они просачивались в офис, в специальную комнатку, где сотрудник фирмы Дерик Тэйлор выдавал каждому страждущему бутылку виски и сигарету с марихуаной. Раньше Дерик был руководителем пресс-службы "Эппл", однако мало-помалу его функции свелись к вышеназванным. Только на этом "Эппл" ежемесячно теряла до шестисот фунтов.
   Никто не знал, что нужно тут всем этим людям. В каждый кабинет стояли длинные очереди гениев. Приходило несколько мессий. Особым уважением пользовались двое постоянных "клиентов". Во-первых, дни напролет не вылазивший из-за стола художник Стоки, рисовавший исключительно половые органы и время от времени подсовывавший свои творения самой молоденькой и симпатичной работнице студии по имени Дебби. Во-вторых, любимчик Джона "чудо-изобретатель" Алекс Мардас, обещавший человечеству с внедрением в жизнь своих изобретений такой технический прогресс, что на всей земле сразу сам собой наступит коммунизм. Правда, ни один из ста его патентов так и не был зарегистрирован, даже фосфорная краска для страшных детских книжек, читаемых в темноте, штопоровидные зубочистки и универсальная резиновая груша, способная служить как медицинской клизмой, так и автомобильным клаксоном...
   Понемногу начал записываться новый альбом. Но бедлам в студии и неразбериха в личных делах определили и соответствующий стиль работы. Ни одна песня теперь не писалась ими вчетвером. Джон работал сам по себе, притаскивая в студию своих знакомых музыкантов, Пол - своих. К чему-то приложил руку и Мартин.
   Записывая свою песню "While My Guitar Gently Weeps", Джордж нашел смелость признаться себе, что его техника игры по нынешним временам недостаточна, и тогда нежно заплакал вовсе не его инструмент, а гитара Эрика Клэптона.
   Самым ненужным чувствовал себя в сложившейся ситуации Ринго. Иногда, придя в студию, он находил себе работу. Но когда не приходил, никто не возмущался. Оказывалось, что его прекрасно заменил кто-нибудь другой. С одной стороны, Ринго хотелось работать. С другой, при подобном раскладе, гордость не позволяла ему продолжать считать себя частью "великих "Битлз".
   Однажды с этим вопросом он явился к Джону с Йоко. Они все еще жили в его доме, и больше всего Ринго боялся, что Джон истолкует его порыв превратно. Так, само-собой, и получилось.
   - Я решил уйти из группы, - объявил Ринго.
   - И что нам теперь? Выметаться? - спросил Джон обреченно. После бурной ночи его мучили "ломки".
   - Я не про то, - насупился Ринго. - Просто, я заметил, что у вас-то с Полом и Джорджем тесная компания, а я - лишний.
   - Да? - искренне поразился Джон, - а я-то думал, что это у вас троих тесная компания.
   Но Ринго не поверил ему.
   - Мне все время платят какие-то деньги, - продолжал он. - И не маленькие. Я, конечно, не против, но я же ничего не делаю, и когда-нибудь вы скажете мне: парень, а за что это ты их столько получил?
   - С чего ты взял? Ты же наш барабанщик.
   - Я плохой барабанщик. Не такой, какой нужен "Битлз". Да вы и сами все время других приглашаете.
   Джон не был расположен к дискуссии.