ОСТРОВ РУСЬ. СЕГОДНЯ, МАМА!

   в которой Шидла подвергается поруганию, что его и спасает
   - Мы на месте, человеческие детеныши, - не поворачивая головы констатировал Шидла. Антиграв влетел в огромные бронированные двери и, сделав несколько крутых поворотов, остановился в высокой сводчатой пещере. Затем опустился на каменный пол. И без того не слишком дружелюбные сфинксы посуровели.
   Дважды за время короткого полета по скалистому тоннелю ворота перед нами плавно открывались, а затем закрывались за нами. Я подумал, что это похоже на шлюз, и, видимо, не ошибся, потому что Шидла сказал:
   - Можете снять скафандры.
   Я был рад этому, Стас - тем более. Мы огляделись. В центре зала стояли пять капсул разных форм и размеров. Наш хроноскаф я, конечно же, узнал сразу. Вскочил было с места, чтобы кинуться к нему, но Шурла молча положил тяжелую лапу на мое плечо, и я снова сел.
   - Понимаете ли вы, что от вашего выбора зависит судьба мира? - спросил Шидла значительно. - Посему опознание хроноскафа будет проводиться следующим образом. Я, Мегла и Шурла займем позиции в углах равностороннего треугольника так, чтобы центр вписанной в него окружности пришелся на данную группу аппаратов. По моей команде вы выдвигаетесь к хроноскафам. Поравнявшись с тем, на котором, по вашей версии, вы прибыли, делаете выстрел вверх из сигнальной ракетницы. Затем, не двигаясь с места, ожидаете нашего решения.
   Закончив эту речь, он вручил мне одноразовую ракетницу. Очень классную, я таких еще не видел. Уже привыкнув к сфинксовским заскокам, я даже не стал спрашивать, к чему такие сложности. Вмешался Мегла:
   - Люди - хитрые бестии. Боюсь, как бы мы взглядами не выдали истинный хроноскаф. Предлагаю сфинксам встать к аппаратам спиной и обернуться только на выстрел.
   - Резонно, - немного поразмыслив, согласился Шидла.
   Я хотел разозлиться, но через минуту, когда сфинксы разошлись по местам, понял, что с моим братцем подобные предосторожности имеют резон.
   Мы двинулись вдоль капсул, и вдруг он как вкопанный остановился возле полупрозрачной сигарообразной конструкции. Сквозь ее матовые стены виднелось просторное внутреннее помещение, а снаружи торчали стволы каких-то мощных орудий.
   - Эта удобнее, - мечтательно заявил Стас. - Видишь, в ней даже кровати есть, а в нашей - только кресла. И пушки - видишь?!
   - Стас, кончай, - сказал я, надеясь, что он шутит. Но куда там...
   - Что кончай? - еще и обиделся он. - Давай на этой вернемся. Какая разница?
   - Стас, - напомнил я, - только одна модель действующая - это наш хроноскаф.
   - Ну и что? - продолжал Стас капризно. Но чтобы придать своему поведению хоть немного логики, пояснил: - Мы им скажем, пусть эту действующей сделают...
   Слава богу, ракетница была у меня, и, прекратив бессмысленный спор, я подошел к нашей, и правда самой невзрачной, капсуле. Дождавшись, когда за мной подтянется недовольный Стас, я выстрелил вверх.
   Сфинксы обернулись, затем в несколько прыжков подскочили к антиграву и принялись шептаться, с подозрением поглядывая на нас. Мне стало неудобно, и я отвернулся. И увидел, что Стас, наоборот, корчит им рожи, демонстративно приложив к уху ладонь.
   Я не успел его одернуть, потому что Шидла, отделившись от остальных, двинулся к нам, и Стас, слегка струхнув, спрятал руки в карманы.
   - Итак, - произнес сфинкс чванливо, - свершилось. Ваш выбор подтвердил нашу гениальную прозорливость и правильность нашего пути.
   Он тронул лапой обшивку хроноскафа, и крышка люка поползла вверх.
   - Будем готовиться к путешествию, - сказал он. - Старший, - тут он кивнул мне, - коснись стенки, я настрою, сенсор на тебя, - и скользнул в капсулу.
   Я положил руку на стенку аппарата, а Стас торопливо зашептал:
   - Понял?! Все сходится! Тогда, в музее, я стенку потрогал, и капсула открылась!
   - Умный, - ответил я с иронией, хотя у меня и у самого быстрее забилось сердце от мысли, что всё идет к нашему возвращению домой.
   Шидла выглянул из хроноскафа:
   - Порядок. Теперь второй.
   Стас тронул стенку, и, пока он держался за нее, я высказал то, что мучило меня уже давно:
   - Ты помнишь, что было в капсуле, когда мы ее нашли?
   Стас кивнул, и я понял - он сам думает о том же. Хоть и сфинкс, а жалко...
   Шидла снова высунулся наружу и предложил испытать настройку. Для этого он закрывал хроноскаф изнутри, а мы со Стасом прикосновениями рук открывали его снаружи.
   - Порядок, - снова сказал Шидла, спрыгивая к нам. - Забирайтесь внутрь, а я еще прихвачу кое-что.
   - Шидла, - осторожно спросил я, - а тебе обязательно с нами? Может быть, мы сами как-нибудь?
   - Хотел бы я знать, как вы вернетесь домой, оставив хроноскаф в Древнем Египте.
   - А ты? Как ты вернешься?
   - Я не вернусь. Вас я высажу в двадцатом веке, а сам двинусь глубже. Такова судьба. - С выражением светлой печали на лице он покачал головой.
   В этот момент разговор прервал Мегла:
   - Брат, тебя вызывает Земля.
   С достоинством, подчеркнуто неторопливо Шидла двинулся к антиграву. Вызов Земли не стоил спешки. Через пару минут он позвал к антиграву и нас:
   - Эй, детеныши человека, с вами хотят поговорить.
   Забравшись на платформу, мы увидели на экране бортового видеофона усталое лицо Ережепа. Из-за его плеча, подмигивая нам, выглядывал Смолянин.
   - Ква-ква, - натянуто улыбнулся генеральный директор. - Рад видеть вас живыми и здоровыми. Насколько мне известно, вы теперь владеете всеземным, но на всякий случай я прихватил с собой переводчика. Вы действительно понимаете меня?
   - Привет, кенты, - крикнул Смолянин по-русски и помахал перепончатой рукой, - всё ништяк?
   Как это ни удивительно, но его вид поднял настроение. Мы помахали ему в ответ.
   - Вы понимаете меня? - повторил вопрос Ережеп.
   - Да понимаем мы всё, - вылез Стас. - Чего вам надо-то?
   - Из доклада генерал-сержанта Кубатая я уже знаю, что вернуться на Землю вы отказались, но теперь я, во-первых, хочу знать, как с вами обращаются эти... - он махнул рукой в сторону сфинксов. - Во-вторых, хочу убедить вас не содействовать проведению их гибельного плана.
   - Обращаются нормально, не хуже, чем вы, - сказал я. - А что касается их плана, то правы они, а не вы.
   - У вас есть веские доказательства?
   - Да, есть, - ответил я и как мог связно рассказал об "очной ставке" с хроноскафами.
   Выслушав меня, Ережеп задумчиво помолчал, а потом сказал:
   - Что ж, мне трудно привыкнуть к этой мысли, но, похоже, вы правы.
   Пока мы так беседовали, сфинксы тревожно переглядывались, то и дело порываясь перебить меня - я разглашал их секреты. Но логика пересиливала: в том, чтобы люди не мешали их плану, они были заинтересованы не меньше нашего.
   - Когда вы отправляетесь? - спросил Ережеп. И тут Шидла не выдержал:
   - А вот это вам знать ни к чему, - опередил он меня.
   - Это в ваших интересах, - проникновенно сказал ему Ережеп. - Я дам команду хронопатрульному флоту не обстреливать вас.
   - О своих интересах мы сами позаботимся, - заявил Шидла и потянулся к выключателю. Но за миг до того как экран погас, я успел крикнуть по-русски:
   - Сейчас!
   Смолянин при этом навострил уши и закивал своей шишковатой головой.
   - Что ты им сказал? - угрожающе оскалился Шидла.
   - Я сказал "до свидания", - соврал я.
   - "Сейчас" - это "до свидания"? - обернулся Шидла к Мегле.
   - "Сейчас" по-русски означает "сию минуту", "немедленно", - ответил тот.
   - Это по-немецки, - встрял Стас, - ты же немецкий учил. А по-русски это как раз "до свидания".
   Сфинксы озадаченно переглянулись.
   - Чего вы боитесь-то? - спросил Стас, чтобы сменить тему.
   - Люди коварны, - объяснил Шидла печально. - А Ережеп - коварнейший из людей. Мы не верим ни единому его слову. Если он соглашается с тобой, жди подвоха.
   - Ну почему вы никому не верите? - возмутился я.
   - Потому что нельзя верить тому, кто умеет врать.
   Я только махнул рукой. Ну как ему объяснишь, что, если иногда и соврешь, это еще не преступление. Даже на пользу бывает.
   - Во избежание вмешательства землян предлагаю отправиться немедленно, - заявил Шидла. - Шурла, давай браслеты.
   Тот открыл маленький люк в полу антиграва и извлек оттуда три металлических браслета и три коробочки, похожие на дистанционный пульт телевизора, только раза в два меньше и с единственным переключателем. Как объяснил Шурла, это и были дистанционные пульты. Они включали и отключали эти самые браслеты, которые по-
   научному назывались "иммунорегенераторы", а по-простому - "оживители".
   По словам Шурлы, эти браслеты в несколько минут излечивают любые болезни, заживляют раны и могут даже воскресить, если только смерть наступила не от старости. В последнем случае браслеты бессильны.
   - А почему у всех таких нет? - с обличительными нотками в голосе спросил Стас.
   - Потому что их изобрели совсем недавно, - ответил Шурла, - и они пока что засекречены. Ведь если такой браслет попадет в руки людей, те быстро научатся делать их сами. А мы хотим превратить их в предмет экспорта. Скумбрия, - мечтательно произнес он, - много скумбрии... И валерьянка... Мур-р, для тяжелобольных. Сначала мы сделаем так, чтобы люди не могли разобраться.
   - А говорите, врать не умеете, - сказал Стас с укором.
   - Это не вранье, это политика.
   - Да я не про политику. Я про валерьянку. "Для тяжелобольных", - передразнил он. - Для каких тяжелобольных, если эти браслеты всё излечивают?
   - Да-а, - задумался Шурла, - об этом я как-то... - но тут же встрепенулся: - Все правильно! Если больные будут знать, что им дадут валерьянку, они и лечиться не станут.
   - Хватит болтать, - вмешался Шидла. - За дело!
   Шурла помог нам застегнуть браслеты на запястьях. Надел браслет на лапу и Шидла. Приспособив к нему свой дистанционный блок, он пояснил:
   - Видите, тут специальные пазы. Вставляешь, щелчок, и готово. - Он помахал лапой, демонстрируя надежность крепления. - Но я советую вам обменяться блоками.
   - Зачем? - спросил я.
   - Если что-то случится с одним, другой всегда сможет его выручить. Только учтите, радиус действия блока - четыре-пять километров, не больше.
   - Давайте тогда все трое обменяемся, - предложил я Шидле. - Дай мне свой.
   Сфинксы переглянулись с мрачными улыбками:
   - Ты сам не понимаешь, что говоришь, детеныш человека, - произнес Шидла мягко. - Чтобы сфинкс доверил свою жизнь... Ладно. Нам пора в хроноскаф.
   - Подожди-ка, - остановил я его. - Мы кое-что не говорили вам...
   И я рассказал о том, как из капсулы там, в музее, вывалился мертвый сфинкс.
   - Понимаешь, мы же тогда еще вас не знали и подумали, что это - металлическая скульптура.
   - Что ж, - с покорностью судьбе усмехнулся Шидла.- Я был готов к этому. Спасибо, что рассказали, теперь я знаю, что умереть должен в капсуле. Вы же знаете, смерть от голода не доставляет нам неприятных ощущений. - Он помолчал. - Хотел бы я знать, что твои соплеменники сделали с моим трупом. Надеюсь, не подвергли его публичному поруганию...
   - Может, его в музее выставили, - заявил Стас. - Ведь, наверное, все, как и мы, решили, что это статуя...
   Я подумал, что вряд ли это понравится Шидле. И не ошибся.
   - Выставили в музее, - горестно поджал он губы, - на всеобщее обозрение... Хотя чего еще можно было ожидать от людей?
   В первый и последний раз в жизни я увидел слезы на глазах сфинкса.
   Но тут в разговор вмешался Мегла:
   - Брат, я скорблю вместе с тобой. Но подумай вот о чем. Если ты умрешь не от старости, то, найдя твой труп сегодня, мы могли бы тебя оживить.
   - Ага, - подтвердил я, - у него на лапе браслет был. - Это я приврал, чтобы поднять Шидле дух. Браслета мы разглядеть не успели.
   Мегла значительно покивал головой и снова обратился к Шидле:
   - Брат, отдай мне свой блок оживителя, а я немедленно отправлюсь в архивы выяснять, где сейчас находится скульптура сфинкса, которая в двадцатом веке была в том музее. - Он кивнул в Нашу сторону.
   - Вероятность минимальна, - сказал Шидла, но все же отстегнул дистанционный блок и протянул его Мегле.- В двадцатом веке могли спутать труп сфинкса со скульптурой, но в наше-то время его бы уже давным-давно опознали. Однако мне о таком случае ничего не известно.
   - Это так, брат, - согласился Мегла, - но не будем терять надежды. Я немедленно принимаюсь за поиски и сообщу результаты, когда вы будете на пути к Земле.
   - Вообще-то я намеревался сначала сделать скачок в двадцатый век и на околовенерианскую орбиту, а уже оттуда на ракетной тяге двигаться к Земле, - сказал Шидла и пояснил нам: - Расстояние между Венерой и Землей слишком велико для того, чтобы преодолеть его одновременно с прыжком во времени. Затраты хроногравитационной энергии были бы огромны, поэтому хроноскаф может двигаться и как обыкновенный космический корабль.
   - А, понятно, - сказал Стас, - а я-то все думал: если он вместе с прыжком во времени прыгает и в космическое пространство, как же потом приземляется?
   - Как обычная ракета, - кивнул Шидла. - А вообще, я могу сделать и наоборот: сначала отправиться к Земле. Но тут есть сложность. Мы ведь находимся не на открытой площадке, вытаскивать отсюда хроноскаф - слишком много возни...
   - Я знаю, как надо, - вмешался Шурла. - Ты делаешь скачок дня на три в будущее и одновременно - на орбиту Венеры. Тогда и Мегле не нужно спешить. Тебе три дня хватит? - спросил он историка.
   - Вполне, - кивнул тот. - С избытком.
   - Что ж, - согласился Шидла, - на один незапланированный временной прыжок, да к тому же с таким коротким сроком, запаса энергии у нас хватит. Пусть будет так.
   Попрощавшись, Мегла и Шурла впрыгнули в антиграв и умчались прочь. А мы втроем забрались в хроноскаф.
   - Пристегните ремни, - сказал сфинкс, повозившись с настройкой, - сейчас будем в невесомости. - И нажал кнопку.
   На этот раз сознания я не потерял, наверное, потому, что был готов. Но в глазах все же потемнело. А первым, что я увидел, придя в себя, был требовательно пульсировавший на пульте синий огонек.
   Шидла ткнул кнопку возле него и, наклонившись к щитку, рявкнул в решетчатое отверстие:
   - Слушаю!
   - Наконец-то, - раздался пробивающийся через помехи обрадованный голос Меглы. - Весь день вас вызываю. Я нашел, Шидла!
   - Ты нашел мой труп?
   - Да, если только это не подделка.
   - Хотел бы я знать, кому понадобилось подделывать мой труп.
   - Видишь ли, брат, в архивах статуя сфинкса из того музея значится бронзовой. Но в описании упомянут браслет на лапе.
   - Перекрасили, - уверенно заявил Стас.
   - Перекрасили? - переспросил Шидла. - Что ж. Чего еще ждать от людей. - Он печально поник головой. - Они перекрасили мой труп в разные веселенькие цвета, написали на нем всякие словечки... И выставили напоказ. - Он снова приблизил лицо к переговорнику: - Шурла, есть основания предполагать, что меня перекрасили. Скажи, ты уже видел эту... скульптуру?
   - Нет. Но смогу увидеть минут через двадцать. Представь, она на Венере. Семьдесят лет назад ее у землян выкупили. Она стоит в игровом зале Храма Великой Матери-Кошки!
   - Да-а, - протянул Шидла обескураженно. - А я ведь видел... меня. Я неплохо сохранился.
   - Ну всё, - крикнул Мегла, - я мчусь в Храм оживлять тебя!
   - Не спеши, - охладил его пыл Шидла. - Подожди, пока я не прыгну в прошлое. Зачем нам в одно и то же время сразу два живых Шидлы? И еще, брат, прошу тебя, пожалуйста, смой с меня сначала всю эту мерзость. Не хотел бы я через семь с половиной тысяч лет после смерти очнуться в шутовской раскраске.
   Когда Мегла отключился, Шидла склонил голову и удрученно сказал сам себе:
   - Можно смыть краску. Но можно ли смыть позор?..
   Выдержав для приличия паузу, мы со Стасом принялись уговаривать его, что все-таки лучше воскреснуть в своем времени, пусть и покрашенным под бронзу, нежели умереть насовсем.
   - Что могут знать детеныши человека о том, что лучше для гордого сфинкса? - риторически вопрошал Шидла и даже жалобно помяукивал. Но было заметно, что он рисуется: на самом-то деле он слегка повеселел.

   самая короткая, в которой Шидла не знает, КОГДА мы попали
   Мы летели домой! От радостного возбуждения мы со Стасом чуть не подрались. Он отбирал у меня ракетницу, которую я оставил на память, а я, естественно, не отдавал.
   Но вообще-то баловались мы неискренне. Лично я чувствовал, что за эти несколько дней в будущем стал другим. Повзрослел, что ли. И это подтвердилось хотя бы тем, что я не стесняясь сказал об этом Стасу. Тот сразу перестал дурачиться и тоже посерьезнел.
   - Точно, - сказал он, и мы засмеялись, потому что это было любимое папино словечко. И мы сразу вспомнили его. И маму. И ее кошек...
   Но тут как раз снова замигала синяя лампочка вызова. Мы очнулись от грез и увидели в иллюминаторе огромную тушу хронопатрульного крейсера.
   Заволновавшийся Шидла увеличил скорость, перегрузкой вдавив нас в спинки кресел. Но крейсер, не отставая, шел параллельным курсом.
   Сфинкс включил переговорник и крикнул:
   - Да?!
   - Приказываю немедленно остановиться и приготовиться к стыковке, - раздался незнакомый голос. - В случае неповиновения капсула будет уничтожена через тридцать секунд. Время пошло.
   - Попытаюсь успеть, - пробурчал Шидла и принялся судорожно настраивать временной блок.
   - Эй, патруль! - закричал Стас в переговорник. - На борту дети!
   - Так мы вам и поверили, проклятые сфинксы, - хохотнули на том конце.
   - Вы что, по голосу не слышите? - настаивал Стас.
   - По голосу? Ну ты сказал! Голос любой автоответчик подделать может.
   - Соедините нас с генерал-сержантом Кубатаем, - вмешался я.
   - Кубатай на Земле, и за двадцать секунд с ним не соединить, а через двадцать... нет, через пятнадцать секунд мы атакуем.
   Я в ужасе глянул на Шидлу. Тот снова на что-то нажал, и крейсер в иллюминаторе стал виден не так четко, расплывшись в голубой дымке.
   - Защитное поле против мезонной пушки - пшик, - снова развеселился голос в переговорнике.
   - Патрульный! - крикнул я. - Разве Ережеп не дал команду не обстреливать хроноскаф?
   - Была такая команда, - ответил тот, - противоречащая, между прочим, уставу нашей службы. Но - три дня назад. А сейчас она уже недействительна. И мы работаем строго по уставу. У вас осталось пять секунд. Раз, два, три, четыре...
   Шидла, закончив наконец возиться с настройкой, нажал красную пусковую кнопку. Одновременно с тем, как патрульный произнес слово "пять". Или даже чуть позже, потому что мы успели увидеть вспышку на борту крейсера и почувствовали сокрушительный удар.
   Знакомое уже ощущение, что я куда-то падаю, пронзительный визг в ушах, мелькание красных цифр на зеленом табло...
   Я зажмурился. А когда открыл глаза, тсрейсер из иллюминатора исчез, а в хроноскафе тревожно мигал кроваво-красный свет.
   - Повреждение! - прорычал Шидла. - Мне не хватило совсем чуть-чуть!.. Честно сказать, я даже не уверен, когда мы попали.
   - В смысле куда? - уточнил Стас.
   - Да нет же, мяу! Именно "когда". Неисправность в блоке настройки. Я не знаю, в каком мы сейчас времени.

   в которой сначала охотимся мы а потом - на нас
   Пульсация аварийных огней продолжала нагнетать тревогу.
   - А приземлиться мы сможем? - как бы невзначай поинтересовался Стас.
   - Похоже, - не очень-то определенно ответил Шидла. А потом прибавил еще менее утешительное: - Попробуем.
   - Может, не будем тогда спешить? - предложил я. - Разберемся сначала получше.
   Шидла напыжился и, глянув на меня с нескрываемым презрением, изрек:
   - Человек, тебя спасает лишь возраст. Впредь же помни: сфинксы не нуждаются в советах двуногих. - И вдруг, сразу по окончании этой тирады, с раздраженным "мя-а-ау!" треснул лапой по приборному щитку. Прямо как я когда-то.
   Красный свет мигать перестал.
   - Наладил?! - обрадовался Стас.
   - Нет, - признался Шидла, - сломал аварийную сигнализацию.
   - А-а, - удовлетворенно протянул Стас.
   Как ни странно, но и меня эта новая поломка почему-то успокоила - без тревожного мигания было не так страшно.
   - Ладно, - сказал Шидла, - будем садиться. Там все починю. Возможно. - И взялся за управление.
   Со свистом и подозрительным кудахтаньем хроноскаф ворвался в верхние слои атмосферы. Теперь стало ясно, где верх, а где низ. Низ - там, куда мы падаем.
   - Костя, - спросил Стас по-русски, - ты в Бога совсем-совсем не веришь?
   - Отстань, без тебя тошно. - Меня и вправду тошнило. И уши закладывало.
   - А я это... все-таки, - пробормотал Стас и принялся неумело креститься.
   - Без толку, - охладил я его пыл, - ты же некрещеный.
   - Не подумал, - согласился он и прекратил осенять себя крестным знамением. - Слушай, а у египтян было крещение?
   - Спятил! Они же не христиане.
   - Тогда, может, это поможет? - предположил он и затянул хвалебную песнь Осирису.
   - При чем здесь Осирис?
   - А я больше богов не знаю.
   Хроноскаф врезался в облака и через мгновение вынырнул под ними. При всей абсурдности Стасовых религиозных метаний я принялся подтягивать хвалебную песнь.
   - Не скулите, котята, - бросил Шидла почти ласково, - все в порядке. Выпускаю парашют.
   Выдавливая из моих легких воздух, на грудь навалился груз. Но не успел я как следует выпучить глаза, как тяжесть исчезла и я почувствовал, что мы уже не падаем, а плавно опускаемся.
   И все же меня слегка контузило. Застилавшая глаза розовая пелена не позволяла рассмотреть что-нибудь через иллюминаторы.
   - Удача, - заявил Шидла, - мы падаем в реку.
   - Ни фига себе удача! - вскричал Стас. - Я же плавать не умею!
   - А говорил, что уже умеешь, - уличил я его.
   - Умею. Но не очень. В большой ванне умею. Как Смолянин.
   - Плавать не придется, - успокоил Шидла. - Хроноскаф не тонет и не пропускает воду. Зато посадка будет мягкой.
   - Да? - недоверчиво проворчал Стас. - И что, мы по течению прямо в океан поплывем? А потом что?
   - Глупый детеныш, - усмехнулся Шидла. - Инженеры Венеры предусмотрительны.
   - Ты, сфинкс, - вдруг угрожающе сказал Стас, так, словно "сфинкс" было ругательным словом, и приблизил сердитую пухлую физиономию к самому лицу Шидлы. - Если ты еще раз назовешь меня или его, - он указал пальцем в мою сторону, - "глупым", мы своим потомкам оставим легенду, что на Венере живут разумные слоны. Вот с такими хоботами! - он развел руки, показывая размер. - Понял?!
   "Фрустрация порождает агрессию", - как-то сказал папа. Это из психологии. А фрустрация - это когда все плохо. Как сейчас.
   Шидла выдержал мрачную паузу. Потом заявил:
   - Бесполезно. Не выйдет. Я уже существую.
   - Существуешь, - согласился Стас с недоброй ухмылкой. - Пока. А будешь обзываться, будет слон существовать. - Он скорчил противную рожу и сначала сделал движение, словно вытягивает себе нос, затем приставил ладони к ушам и похлопал ими по щекам. - Ясно?
   - Ладно, - со вздохом сказал сфинкс, - я больше не буду.
   Это была победа Человека! Но насладиться ею в полной мере нам не позволил удар капсулы о воду. Меня выкинуло из кресла, выдрав с мясом концы ремней безопасности. Видимо, капсула пару раз кувыркнулась в воде, потому что мы трое, сцепившись в клубок, дважды оказывались то на потолке, то на полу.
   Удивительно, но никто ничего не сломал, и мы со Стасом отделались только ушибами. Наверное, оттого, что рубка хроноскафа все же очень маленькая. И оттого, что Шидла сгреб нас и крепко прижал лапами к брюху.
   - С приземлением, - проворчал Стас, гордо высвобождаясь из объятий сфинкса и тряся башкой. - Точнее, с приводнением.
   Хорошо, что в конечном счете капсула остановилась потолком вверх. Шидла как ни в чем не бывало улегся между нашими креслами перед пультом и, пустив реактивные двигатели на малый ход, подогнал капсулу почти к самой земле. Крышка откинулась. Мы высунули головы наружу. От зеленого, буйно поросшего тропической растительностью берега нас отделяло еще метра четыре.
   Находящаяся над водой часть хроноскафа и окружавшие ее крокодилы сверху, наверное, выглядели как втулка и спицы в велосипедном колесе. Нет, в мотоциклетном - там спицы плотнее набиты. И их в мутно-зеленой прибрежной воде становилось все больше.
   - Это очень кстати, - заявил Шидла, спустился обратно в капсулу и вернулся с муми-бластером в лапе. Минут пятнадцать он с остервенением превращал крокодилов в неподвижные болотно-коричневые бревна. Вскоре между капсулой и покрытым красноватым илом краем сухой земли образовался надежный мост, точнее даже настил из одеревеневших рептилий. Но идти по нему было все-таки боязно. При каждом шаге казалось, что именно этот хищник очнется и обкусает нам жуткой пилообразной пастью лишние, по его мнению, конечности.
   Но все обошлось. Шидла, двигаясь к берегу, тянул за собой тонкий металлический трос. Выбравшись, он обвязал им ствол ближайшей пальмы, защелкнул карабин и повернул рукоятку на нем. На борту хроноскафа натужно взвыл движок, и капсула стала быстро подтягиваться к берегу.
   - Зря ты все-таки наорал на него, - сказал я Стасу. - Что ни говори, инженеры у них классные.
   - Ага! - деланно восхитился Стас. - Лебедку придумали! - и глянул на меня презрительно.
   Оставляя широкую борозду в почве, капсула уже ползла по берегу. Поворотом рукоятки Шидла остановил ее. А Стас нахмурился и тут только ответил мне всерьез:
   - Ничего не зря. Мало ли что инженеры. Обзываться я ему все равно не позволю.
   - А он, между прочим, хоть тип и неприятный, а вот спас же нас обоих.
   - Нужен ты ему! - скривился Стас. - Ему потомок наш нужен, который сфинкса изобретет. Да еще петлю времени замкнуть надо. А так стал бы он с нами возиться...
   Возразить было нечего, но все-таки Шидла вызывал у меня не только отрицательные чувства.
   А он тем временем с инструментами в руках уже колдовал возле хроноскафа.
   Мы наконец-то огляделись и прошли несколько шагов в глубь зарослей. Пальмы, тростник; похожий на акацию кустарник, разноцветные птицы, бабочки...
   - Как ты думаешь, где мы все-таки, а? - спросил Стас. - И в каком времени?
   - В том-то и дело, что мы не знаем ни того, ни другого. Если бы знали, что мы, например, в Западной Сибири, то было бы ясно, что попали в доисторическую эпоху. А так...
   - Не, - махнул рукой Стас, - если времена доисторические, то должны быть динозавры. А крокодилы - наши, исторические.
   - Балбес ты. Крокодилы и при динозаврах жили, это очень даже древние животные.
   - И черепахи еще, правильно, - согласился Стас. Я не понял, при чем тут черепахи, но возражать не стал. Тем более что он тут же вполне резонно заявил: - Тогда, выходит, сюда в любой момент тиранозавр выскочить может. Пойдем у Шидлы бластер возьмем.
   Мы вернулись к хроноскафу.
   - Починишь? - спросил Стас у сфинкса.
   - Да, - ответил тот бодро, - завтра будет как новенький. Тогда сможем узнать, в каком мы веке.
   - А мы уже почти вычислили, - похвастался Стас, но распространяться не стал, потому что на самом-то деле гордиться было нечем: наличие крокодилов еще ни о чем не говорит. Поэтому он сразу сменил тему: - Дай бластер, мы на динозавров поохотимся.
   Шидла прекратил копаться в рваной дыре на обшивке и внимательно на нас посмотрел.
   - Вот это правильно, - согласился он, - бластер возьмите, мало ли что. - И он протянул мумификатор. - Сам-то я, если понадобится, и так отобьюсь. Но - никакой охоты. Вы не должны упускать друг друга из виду. Тем более солнце уже идет к закату.
   - Хорошо, - неохотно согласился Стас, - мы тут, поблизости.
   И все же охота получилась. И славная. И с информационной точки зрения полезная. Стоило нам вновь чуть-чуть углубиться в чащу, как из кустов вышел лохматый и рогатый зверь, похожий на буйвола или зубра, и деловито двинулся прямо на нас. Глаза его были налиты кровью, и настроен он был явно недружелюбно.
   Я закричал: "Стреляй, Стас, стреляй!" Тот пальнул. Раздался грохот, чаща осветилась молнией, и зверь как подкошенный рухнул в паре шагов от нас.
   - Млекопитающее, - разочарованно промолвил Стас.- Костя, динозавров не будет.
   Я не разделял его грусти:
   - Ну и ладно. Зато будет ужин.
   Мы сбегали за Шидлой. Тот немного поворчал на тему изнеженности человеческой расы и неспособности хоть немного потерпеть голод, но тушу все-таки ловко освежевал и перенес к хроноскафу. За сохранность мяса можно было не беспокоиться - после порции муми оно просто не могло испортиться.
   Темнело с южной стремительностью, и мы со Стасом, вновь для безопасности захватив бластер, отправились на поиски хвороста. А примерно через час мы уже сидели у шикарного костра под густо усыпанным звездами небом. И за обе щеки уписывали зажаренные на острых деревянных кольях душистые куски.
   Искры от костра мчались вверх, дразня своей красотой, отражаясь в темных тревожащих водах. Шидла был просто неузнаваем. Венерианская спесь слетела с него как шелуха. Подобравшись к самому огню и смачно чавкая, он мурлыкал, как большой счастливый кот, и грубоватым добродушным говором стал походить на какого-то американского негра-раба из "Тома Сойера" или "Хижины дяди Тома". Не хватало только обращения "масса" - "масса Стас", "масса Костя"... Похоже, атмосфера пикника влияла на него благотворно. Да он и сам признался:
   - Эх, котята. На Венере-то флоры с фауной вовсе нет. Я свой мир люблю, но хочется порой чего-нибудь такого... Посидеть у живого огня - мечта любого сфинкса. Я вот хоть на Земле бываю. Но это тоже, знаете ли... Тараколли... К каждому их логову проложена стеклопластовая дорожка... Там, в Андах, в заповеднике нет ни одного по-настоящему дикого уголка. Не умеют люди ценить своего счастья!
   Стас, хоть и тоже размяк у костра, но духа противоречия напрочь не лишился:
   - Сами виноваты, что у вас ничего нет. Кто вас просил останавливать преобразование Венеры?
   - Это, котенок, политика, - вздохнул Шидла, - политика, будь она проклята. Если бы мы сделали Венеру пригодной для жизни людей, они или так, или эдак все равно завладели бы ею. Не войной, так миром. Просочились бы. В каждую щелку бы пролезли. Люди... - Он вновь вздохнул. - Если бы не люди, котенок, мы давным-давно превратили бы Венеру в цветущий сад. А если бы...
   Но что "если бы", мы так и не узнали, потому что плавную речь Шидлы прервал пронзительный вой из чащи леса. Сфинкс резво вскочил и, крикнув: "Я сейчас!" - кинулся на таинственный звук.
   Вернулся он минуты через три, дрожа от возбуждения.
   - Кошка, - почти кричал он взволнованно. - Огромная черная самка! Почти такая, как я! Она меня видела!
   - Пантера, - определил я.
   - Пантера? - переспросил он. - Что такое пантера?
   - Дикий зверь из породы кошачьих, - пояснил я. - А бывают еще львицы, тигрицы...
   - Это что, тоже... кошки? - не веря своим ушам, уточнил сфинкс. Глаза его пылали сумасшедшим огнем.
   - Ну, не совсем, - сказал я. - А что, в двадцать пятом веке их нет?
   Шидла уверенно помотал головой:
   - Мы бы знали. Есть только кошки и сфинксы... Как, ты сказал, они называются?
   - Пантеры, львицы, тигрицы, - вмешавшись, принялся перечислять Стас с садистскими интонациями, - леопардихи, гепардихи, рысихи...
   - У них ведь, наверное, те же хромосомы, - не дослушав, заговорил Шидла с блуждающей сомнамбулической улыбкой. - Мы бы, наверное, даже могли бы э-э-э... - Он вдруг смутился. - Могли бы...
   - Нет, - категорически заявил Стас, - все равно неинтересно. Это как если бы человек с обезьяной. Хотя вообще-то может быть, это и...
   Ох и прыткий же у меня братец. Откуда что берется?
   - Стас! - осадил я его. - У зеленой макаки, между прочим, СПИД нашли.
   Шидла, не понимая, о чем идет речь, переводил взгляд с него на меня. Потом вдруг хитро прищурил глаза и заявил:
   - Всё. Котятам пора спать.
   И загнал нас в хроноскаф.
   Да мы и не сопротивлялись. Усталость брала свое, благо кресла, наподобие самолетных, имели откидные спинки.
   ...Когда на рассвете мы, потягиваясь, выползли из капсулы, Шидла остервенело копошился в ее внутренностях. Вид у него был несвежий. На щеке красовалась глубокая царапина. Не видя нас, он разговаривал сам с собой.
   - Всё не так просто, брат сфинкс, не так просто, - бормотал он печально, - они большие, они красивые... но - тупые...
   - Бывает, - сказал Стас.
   Шидла вздрогнул и затравленно оглянулся на нас.
   - Пошли на охоту, - торопливо сменил я тему.
   - На кой? - удивился мой бестактный брат. - У нас же мяса еще на неделю.
   - Ну, пойдем фруктов насобираем, - настаивал я, - там финики есть, инжир...
   - Ну айда, - согласился Стас.
   Шидла не возражал. Точнее, отвернувшись и излучая безмолвное смущение, он вел себя так, словно нас не существует вовсе. И мы, прихватив в качестве корзинки легкий пластиковый футляр из-под его инструментов, двинули в заросли.
   Финики, инжир и виноград, которые так и лезли нам в руки с первых шагов, мы поначалу клали не в футляр, а прямо в рот. Так мы углубились в заросли метров на сто, любуясь цветами, наблюдая за потешной игрой обезьян на лианах.
   - А вот и твои подружки, - ехидно сказал я Стасу.
   - А вот - твои, - мстительно ответил он, кивнув на парочку неприятных животных, наверное гиен, которые, опасливо высунувшись из кустов, провожали нас трусливыми голодными взглядами. И тут я вдруг вспомнил, что на этот раз мы безоружны. Забыли. Я остановился и поделился своими опасениями с братом.
   - Да брось ты, динозавров-то нет, - возразил он.
   - А буйволы, львы?! А если люди?..
   - Какие люди?! Дикая природа! - И он дурашливо закричал: - Люди! Люди, ау!
   Люди не заставили себя долго ждать и вышли из-за стволов пальм. Мы оторопело огляделись. Мы были окружены, и люди явно были воинами. Смуглолицые, низкорослые и худощавые, в набедренных повязках, с амулетами на шеях, с темными глазами, разглядывающими нас из-под длинных, украшенных цветными перьями волос. В руках они сжимали короткие копья. "Дротики", - вспомнил я название и картинку в учебнике истории. Только не мог вспомнить, к какой главе эта картинка, к какому периоду.
   - Наконечники-то металлические, - сказал Стас без тени страха в голосе; похоже, он уже потерял способность пугаться и удивляться. - Значит, не дикари. - Говоря это, он протянул руку к дротику воина, стоящего буквально в двух шагах от нас. Тот, дико вскрикнув, отскочил в сторону и залопотал испуганно:
   - Ымазан лами - дор Апоп умумун! [Имеющий белую кожу - слуга черного Апопа (возм., др.-егип.); Апоп - древнеегип. царь тьмы. - Прим. авторов.]
   А лопотал-то он на чистейшем древнеегипетском!