ОСТРОВ РУСЬ. ЦАРЬ, ЦАРЕВИЧ, КОРОЛЬ, КОРОЛЕВИЧ...

   Холмс, не обращая на него внимания, прошелся вдоль книжных шкафов, вынимая и разглядывая некоторые книги. Осмотрел Магический шкаф. Закурил трубку, подумал и произнес:
   - Итак, у нас есть около двадцати книг, в которых могут быть спрятаны дети.
   - Так много? - страдальчески спросил Кубату.
   - Минуту назад у вас был выбор из нескольких тысяч томов, - резонно заметил Холмс.
   - Тогда не будем тянуть,- со вздохом сказал Кубату.- Иванду! Надень штаны и рубашку! Мак-Смоллет! То же самое!
   - Может, не надо? Я в юбке меньше потею.
   - Как хочешь, конечно, но за последствия будешь отвечать сам, - весело ответил Кубату и потер руки. - Наконец-то! Начинаем!
   Пока Иванду переодевался, а Мак-Смоллет задумчиво оправлял юбку, Холмс достал из ближайшего шкафа какую-то книжку и показал ее Кубату. Тот замахал руками:
   - Нет, нет и нет! Я не хочу знать, куда мы попадем!
   - Почему? - поразился Холмс.
   - Мне это не нужно, - гордо ответил Кубату. - Я большой знаток литературы, для меня будет удовольствием узнать книжку по первым же страницам... то есть минутам.
   - Как угодно. - Шерлок подложил книжку под шкаф, толкнул его (шкаф стоял прочно) и удовлетворенно улыбнулся.
   - Вперед! - Кубату бросился в шкаф и гордо выкрикнул из его недр: - Я никогда за чужой спиной не прячусь, первым в бой иду!
   Мы последовали за отважным генералом.
   В шкафу было тихо и довольно-таки уютно. Пыхтел Мак-Смоллет, позвякивал саблей Кубату, терпко пах Иванду. Я прижал губы к самому уху Холмса и шепнул:
   - Честно говоря, до сих пор не могу поверить в происходящее. Машина времени - еще куда ни шло... Но ожившие книги?
   - Вам стало стыдно, Ватсон? - проницательно спросил Холмс. - Что ж... У каждого врача есть свое кладбище, а у каждого писателя, как видите, наоборот.
   - Что "наоборот"? - возмутился я.
   - Ожившие персонажи. - Холмс хихикнул.
   - Приехали, думаю, - подал голос Мак-Смоллет. - Начальник, выметаемся?
   - Я первый! - храбро сказал Кубату и начал путешествие по шкафу, пробираясь к выходу. Увы, было слишком тесно, и поскольку он зашел первым, то честь выйти навстречу опасностям выпала Иванду. Точнее, выпал он сам.
   ...Да, Кубату не врал. Мы действительно оказались в ином мире!
   Спустившись по шаткой деревянной лесенке, мы увидели уютный дворик, окруженный двух-трехэтажными домами. Посреди двора стояло странное дощатое сооружение, откуда мы и выбрались. Его дверца поскрипывала, шатаясь на петлях и позволяя рассмотреть кучи птичьего помета на полу будочки.
   - Курятник? - предположил Мак-Смоллет. - Помню, однажды...
   Холмс взял на палец немного помета, растер, рассмотрел и удовлетворенно кивнул:
   - Голуби. Это голубятня.
   - Что ж, мир достаточно спокойный, - зорко глядя по сторонам, заметил Кубату. - Если дети здесь, то им по крайней мере ничего не угрожает...
   Вслед за Кубату и Мак-Смоллетом мы двинулись по двору. Замыкал шествие Иванду с обнаженным кинжалом в руках. Двор был тихий и безлюдный, заросший какими-то желтыми цветочками и в изобилии усыпанный конфетными фантиками.
   - Надо найти аборигена, - рассуждал вслух Кубату. - Узнать новости... Холмс, теперь вы нам верите?
   - Разумеется, - извлекая трубку, сказал Холмс. - На кокаиновое опьянение происходящее не похоже. Я горжусь не только своим трезвым умом, но и вниманием к тайнам Востока и достижениям спиритизма.
   - Молодец! - решительно одобрил Холмса Кубату. - Во! Аборигены!
   Мы как раз вышли из дворика и остановились на широкой безлюдной улице, вымощенной крупным булыжником. Невдалеке виднелось здание цирка, возле которого толпилась кучка народа.
   - Интересно-интересно,- бормотал Холмс, едва не проглатывая от волнения трубку. - Однако, Ватсон, это очень развитая страна! Или же в книге описан мир будущего.
   - Почему?
   - Видите - у цирка электрические фонари.
   - Восхитительно! Какой чудесный, яркий свет они должны давать ночами! - воскликнул я. - Как сияет весь этот город! Интересно, как он называется?
   - Сейчас узнаем, - зловеще прошептал Кубату, высовываясь из подворотни. По улице как раз пробегал мальчик лет одиннадцати, одетый только в сандалии и красные ситцевые трусики.
   - Малец! - зазывно позвал Кубату.
   - Чего? - откликнулся малец.
   - Хочешь конфетку?
   - Ищи дурака! - фыркнул невоспитанный ребенок. Но тут же заколебался. - А конфета какая? Шоколадная?
   - Ага! - гордо сказал Кубату и похлопал Мак-Смоллета по плечу: - Конфету, майор!
   Мак-Смоллет вздохнул и извлек из кармана юбки конфету в яркой обертке. Мальчик с сочувствием оглядел шотландца, потом взял у него конфету и спросил:
   - Чего надо-то?
   - Мальчик, - начал Кубату, - а не видел ли ты здесь двух ребятишек, твоих ровесников? Одного зовут Стас, а другого - Костя. Мы их ищем.
   - Еще конфеты есть? - по-деловому подошел к вопросу мальчик. Кубату требовательно посмотрел на Мак-Смоллета. Тот виновато улыбнулся.
   - Нет, - упавшим голосом сказал генерал.
   - Значит, не видел, - пожал плечами мальчик и убежал, на ходу разворачивая конфету.
   - Мои познания в литературе дают осечку, - хмуро признался Кубату. - Я не узнаю этой местности. А что можете сказать вы, Холмс?
   - Мы находимся в городе на берегу реки в день большого праздника. Сейчас июнь, население города чем-то обеспокоено, но старается не подавать виду.
   - Поразительно! - воскликнул Мак-Смоллет, украдкой извлекая из кармана конфету и засовывая ее в рот. Да, воинская дисциплина в будущем хромала. - Почему река, почему праздник, почему июнь?
   - Пахнет водой - но не соленой, вдоль улицы развешаны флаги и транспаранты, у цирка цветут кусты желтой акации, которая зацветает в июне, - лаконично объяснил Холмс. - Предлагаю прогуляться по городу, ознакомиться с обстановкой и продолжить поиск похищенных детей.
   - Согласен, - кивнул Кубату.
   Около часа мы гуляли по набережной, с любопытством разглядывая развешанные повсюду плакаты и лозунги. Смысл их по большей части был непонятен. Вот, например: "Пятидневке - ура!" Или: "Перейдем реку досрочно и вброд!" А самый частый и странный лозунг гласил: "Проискам нэцкистов - решительное фу!"
   - Что такое нэцки? - спросил Мак-Смоллет.
   Кубату покрутил ус и ответил:
   - Нэцке?.. Куколки такие маленькие, восточные.
   По улицам сновали люди - в большинстве своем мальчики разного возраста. Девочек и взрослых практически не было, а изредка встречавшиеся выглядели крайне смущенными, как бы чувствуя свою неуместность. Потом мы услышали гул моторов, и по улице медленно проехало пять черных мотоциклетов. Механизмы эти выглядели великолепно, и я уверился, что это и впрямь фантастический мир. Молодые парни в белых рубашках и шортах, сидевшие на мотоциклетах, проводили нас внимательными взглядами.
   - Ох, что-то готовится, - тоскливо сказал Иванду. - Чую!
   Инстинкты негра не подвели. Над городом вдруг прокатился колокольный звон, и люди засуетились, торопливо двигаясь в одном направлении. Нас подхватило толпой и понесло. Взрослых стало больше, они выскакивали из домов и присоединялись к потоку, опасливо озираясь по сторонам.
   Из переулков выезжали рычащие мотоциклеты, образовавшие сплошное кольцо вокруг толпы.
   - Куда нас ведут? А? - запаниковал Мак-Смоллет. - Чего-то мне это не нравится...
   Кубату молчал. Он казался растерянным. Холмс зорко оглядывался по сторонам. Я начал припоминать порядок первой помощи при травмах, потому что толпа густела и несколько человек уже едва не упали под ноги идущих. Мы медленно приближались к мосту, перекинутому через реку.
   - Привет, туристы!
   Мы оглянулись. Людским водоворотом к нам прибило того самого проворного юнца, что польстился на шоколадные конфеты.
   - Что происходит? - взял быка за рога Мак-Смоллет.
   - Праздник Перехода Реки, - пожал плечами мальчик. - Ну вы и темные...
   Иванду, явно болезненно воспринимающий цвет своей кожи, помрачнел. А Мак-Смоллет истерически воскликнул:
   - Ты нам зубы не заговаривай! Что за праздник? А то вмиг уши надеру!
   Толпа двигалась тихо, и слова Мак-Смоллета услыхали все. От нас шарахнулись как от прокаженных. Мальчик удивленно приподнял брови. А со всех сторон уже протискивались парни в белых рубашках и шортах, побросавшие свои чудесные мотоциклеты. С некоторым удивлением я понял, что нас подхватывают под руки и волокут.
   - Еще порядочными притворялись, впятером шли! - выкрикнул тощий прыщавый юнец, глядя, как нас утаскивают. - Я сразу понял - провокаторы! Да здравствуют Ветерки!
   - Ура! - нестройно ответила толпа.
   - Что вы себе позволяете? - возмущался Кубату. - В чем дело?
   - Как в чем? - Темноволосый желтоглазый парень, явно предводитель мотоциклетчиков, ехидно прищурился.- Вы грозили избить невинного ребенка!
   - Не избить, а уши надрать! - возмутился Мак-Смоллет. - И это ведь просто фигура речи! Слова!
   Парень помрачнел:
   - А слова - это, по-вашему, не обидно? Мальчик, тебе было очень горько?
   Выбравшийся из толпы вместе с нами мальчик пожал тощими плечами:
   - Ну... Не так чтобы очень... Умеренно.
   - Умеренно - но больно! Эх...
   - Что делать-то будем? - осведомился у предводителя рыжий, интеллигентного вида юноша. - Сделаем внушение и отпустим?
   - Внушениями тут не отделаться, - предводитель махнул рукой. - К Яру их!
   Нас повели вдоль берега, к маленькой трибуне, возвышавшейся у моста. Оханье и писк толпы стали тише. Многие падали в воду, но не выбирались на берег, а с радостными возгласами форсировали реку.
   - Яр... Яр... - бормотал Кубату. - Я знаю это имя! Я читал! Я вспомню...
   - Быстрее вспоминай, - нервно ответил Мак-Смоллет. - В расход пустят, падлы! Ох и зачем я на это подписался...
   Трибуна была обсажена молодыми тополями и выглядела очень уютно. В простом деревянном кресле сидел пожилой мужчина, потягивавший что-то из пузатой бутылки с надписью "Верона" и с довольным видом поглядывавший на переправу в бинокль.
   - Подозрительных типчиков привели, - сплюнув, сказал предводитель мотоциклетчиков. - Мальчика обидели, ведут себя странно.
   - Юра, не кипятись, - осадил его пожилой. - А вдруг люди издалека? Надо разобраться.
   - Как знаешь, пап. - Парень облокотился на перила трибуны и с показным безразличием уставился на реку. В этот момент Кубату гулко хлопнул себя по лбу и заорал:
   - Ярослав Игоревич? Родин? Скадермен? Очень приятно познакомиться!
   Старик расплескал свой напиток и подозрительно уставился на генерала:
   - Откуда вы меня знаете?
   - Да кто ж вас не знает! - веселился Кубату. - Рад, очень рад встрече!..
   Все разинув рты глазели на нас. Старик размышлял. Потом спросил:
   - Если можно, один вопрос. Напоследок... Земля, город Нейск, магазин мужской одежды. Это не вы стояли в витрине, одетый в костюм аквалангиста?
   - Н-нет, нет, н-не я, - неожиданно начал заикаться Кубату.
   - А похожи... Бей их, ребята!
   В ужасном положении, в которое мы попали, бить нас было нетрудно. Сплошное кольцо народа вокруг, да еще наша растерянность... К счастью, мотоциклетчики повели себя очень странным образом. Они разбежались вокруг широким кольцом (лишь Юра грудью прикрыл старика) и принялись кидать в нас маленькими мячиками, слаженно выхватывая их из карманов. Точность попаданий была замечательной, но ввиду легкости оружия серьезного ущерба мы не понесли.
   - Ходу! - взвизгнул Мак-Смоллет, и мы помчались. Ох как мы мчались! Впереди несся Иванду, раскидывая нападавших, за ним мы с Холмсом, а Кубату и Мак-Смоллет прикрывали отход.
   - Яшка, особыми - огонь! - кричал за спиной Юра. Через секунду Мак-Смоллет взвизгнул.
   - Что случилось? - поинтересовался на бегу Холмс.
   - Падлой буду, они в шарики свинец залили!
   - Значит, бежим быстрее, - рассудил Шерлок.
   Погоня отстала - молодежь принялась взнуздывать свои мотоциклеты.
   - Узнали книгу? - полюбопытствовал у Кубату Холмс.
   - Узнал. Знаменитый русский детский роман.
   - Детский? - Холмс не скрывал своего удивления. Да и я поразился. Ох уж эти загадочные русские души!
   - Да, но это не сам роман. То, что мы видим, происходит лет через десять после описанных в нем событий... Интересно. Вымышленные миры порой развиваются в непредсказуемых направлениях...
   - Вынужден вас огорчить, - Холмс казался смущенным, - в этой книге пропавших детей нет.
   - Огорчить? Да вы меня обрадовали! Но почему нет?
   Холмс загадочно улыбнулся и твердо сказал:
   - Нет. Гарантирую.
   - Тогда бежим... Где бы нам обнаружить шкаф приличных размеров? А!
   Вслед за Кубату мы вошли в дом, над дверью которого красовалась вывеска: "Таверна "Пустой город"". Вопреки названию она оказалась не пуста, а, напротив, - полна мокрых, веселых, довольных людей, попивающих за столиками вино. Видимо, грелись после переправы.
   - Шеф, давай задержимся? - оживился Мак-Смоллет.
   - Забыл, как свинец под ребра бьет? - каменным голосом ответил Кубату, решительной поступью направляясь в дальний угол таверны. Там сквозь табачный дым проступал солидный платяной шкаф.
   Посетители поглядывали на нас, но ни о чем не спрашивали. Возле шкафа мы выстроились в небольшую очередь. Кубату открыл шкаф, вытащил оттуда гору одежды самых разных фасонов, сложил на пол. Сурово сказал:
   - Первыми уходят Холмс и Ватсон. Мы с Иванду прикрываем.
   Под удивленные возгласы посетителей мы втиснулись в шкаф. Возгласы стихли. Добросовестно посидев в шкафу с полминуты, Кубату распахнул дверцу. Признаюсь, мне было страшновато - а ну как чудесное изобретение не сработает и мы вновь окажемся перед разгневанными мотоциклетчиками?! Но все было в порядке. Книжные полки, пальмы и березки за окном...
   Холмс бережно вынул из-под закачавшегося шкафа книгу, положил ее на стол, стал отбирать новые тома. Спросил у Кубату:
   - Отдохнем или как?
   - Отдохнем, - решил генерал. - Чайку попьем, бананов покушаем. Такое приключение надо зажевать... Шерлок, а почему вы решили, что в этой книге нет наших детей?
   - Элементарно, Кубату. - Холмс присел на стопку книг и знакомым мне тоном произнес: - Как я понял, маг ваш - фигура весьма зловещая. Раз уж он решил учинить детям пакость, то в детскую книгу их никогда не пошлет. Выберет что-нибудь другое...
   - Вот паразит! Морда бессмертная! - возмутился Иванду. - Что учинил!
   - Если нам в детской книге так бока намяли, - потер ушибленную поясницу Мак-Смоллет, - то что же во взрослой маячит?
   Кубату, который явно гордился своей начитанностью, мудро изрек:
   - Отображение реальности, дорогой Мак-Смоллет, нередко утрирует жизненные коллизии, трудности, человеческую агрессивность. Это естественно, поскольку придает повествованию занимательность. Нам придется быть предельно осторожными, чтобы не сгинуть среди книг.
   - О-хо-хо, - вздохнул негр. - Кащей проклятый!..
   - Кто? - не понял я.
   - Кащей, - раздраженно пояснил Кубату. - Мага так зовут - Кащей Бессмертный!

Глава вторая,

   в которой Кащей встречает дикарей
   Лысый генерал произнес это с такой значительностью в голосе, что и Холмс, и Ватсон почувствовали себя несколько уязвленными. Для них имя это было пустым звуком.
   ...Для них, но не для внимательного читателя, знакомого с историей острова Русь. Он помнит, как закованный в цепи Манарбит после восстановления этномагического поля вновь обернулся злыднем Кащеем и проводил своих незваных гостей проклятьями и угрозами. Далее события развивались так...
   На третьи сутки пребывания в неволе Кащей поклялся озолотить того, кто его освободит. На седьмые передумал и решил только пообещать озолотить, а после освобождения наоборот: превратить своего спасителя в какую-нибудь особо мерзкую тварь. К концу третьего месяца Кащей, приобретший за этот срок привычку разговаривать сам с собой, торжественно произнес вслух:
   - Клянусь, когда меня освободят, я не стану тратить силы на того, кто это сделает. Нет. Я уничтожу весь этот гадкий мир, в котором я, самый могущественный волшебник, подвергаюсь неслыханным унижениям!
   В тот же миг, подобострастно кланяясь на ходу, в камеру пыток просеменил невесть откуда взявшийся поп Гапон.
   Кащей сообразил, что не стоит посвящать Гапона в свой новый, только что выдуманный, план, и вскрикнул с притворной радостью:
   - Гапончик! Милый! Ты ли это?!
   - Я, Кащеюшка, кто же еще.
   - Вот радость-то, вот радость, - забренчал оковами Кащей. - Ну-ка, Гапончик, помоги мне отсюда выбраться. Будем с тобой мед-пиво пить, усов у нас нет, так что всё в рот попадет. Жить будем дружно...
   Тут только осмыслив беспомощность своего вчерашнего господина, Гапон выпрямился, расправил плечи. Приосанился:
   - Жить дружно? С тобой, что ли, козел? - Он прошелся вдоль Кащея, проверяя надежность цепей, и добавил: - Мед-пиво пить? Да с тобой хоть с усами, хоть без усов ничего в рот не попадет. Ты же всё приколы строишь! Кто мне банан из слоновой кости подсовывал? А?! А кто в зелено вино слабительного намешал? Кстати, мед с пивом ничуть не хуже подействуют...
   Не удержавшись, Кащей хихикнул от приятности воспоминаний, но тут же, взяв себя в руки, взмолился:
   - Да это я по дружбе, Гапончик! Ты ж мне как брат родной!
   - Как брат?! - покачал головой Гапон. - А не ты ли мне говорил, что правильно свет мой - Алена Соловьинишна - к Муромцу убегла, что, мол, зачем ей такой, как я, заморыш дебильный?
   - Заморыш, Гапончик, - это значит гость заморский, важный, и не дебильный вовсе я говорил, а дебелый - рослый да здоровый.
   - Не знаю такого слова, - нахмурился Гапон.
   - Словарь Даля почитай! - посоветовал Кащей. - И вообще, шутил я!
   - Ясненько. Освободить я тебя освобожу. Дай только придумаю, чего за это просить с тебя да как сделать, чтобы ты от обещаний своих не отрекся.
   С этими словами Гапон уселся на стоящую поодаль плаху и тяжело задумался.
   - Предложеньице есть, - первым нарушил тишину Кащей минуты через три.
   - Выкладывай, обмозгуем.
   - Думаю, нет тебе ничего милее, как стать князем русским заместо Владимира, а княгиней - чтоб Соловьинишна была. Это я тебе запросто устрою. А во-вторых, как сделать, чтоб я свое обещание выполнил. Нужно взять с меня честное Кащеево слово...
   - О-ха-ха! О-хо-хо! - схватился за живот Гапон. - По первой-то части я с тобой согласен: князем быть - это хорошо. А вот с честным словом твоим - это ты загнул, загнул...
   - Ты что же, тать, не веришь мне?! - грозно вскричал Кащей, вспылив, но тут же и осекся. - Ладно, будем считать, первая часть принята за основу. Давай про вторую думать.
   Они вновь надолго замолчали. Первым опять взял слово Кащей:
   - Ничего нам не придумать. Как ни поверни, все равно я тебя обхитрить смогу. Так что или поверить тебе придется мне на слово, или уж не знаю что.
   - Погодь-погодь, - перебил его Гапон. - Есть одна мыслишка! Дай додумать, не мешай...
   Кащей нетерпеливо побренчал цепями, но произнести еще хоть слово не решился. А Гапон принялся излагать свою гениальную идею:
   - В цепи тебя Иван со своими басурманами заковал, так?
   - Ну, так...
   - Оттого они это сделать смогли, что прибор твой колдовской отключили, верно?
   "Он слишком много знает", - подумал Кащей, а вслух согласился:
   - Верно.
   - Почему ты, несмотря на всю силу свою колдовскую, освободиться не можешь? Потому что руки закованы, а тебе, кроме заклинаний, еще и пассы специальные надо делать. Так?
   - Так, - неохотно признал Кащей.
   - От прибора нить волшебная тянется к дубу, где яйцо хрустальное хранится. Если ниточку эту обрезать, то ты снова силу свою потеряешь!
   - Только попробуй!!! - взъярился Кащей.
   - Не боись, не буду. Мне это самому невыгодно. Так я поступлю: освобожу тебе одну руку, пилку дам. А сам возьму ножницы да с нитью той рядышком сяду. Ежели ты супротив меня коварство какое измыслишь, вмиг ту нить перережу, и снова ты силу потеряешь.
   - Не перережешь! - злобно сверкая глазами, заявил Кащей. - Ты тогда и сам другим человеком станешь.
   - А мне терять нечего, - захихикал Гапон, - я и с прибором человек маленький - попик Гапончик, советник княжий да Кащеев. И без прибора - литературный критик, тому обучающий, чего сам делать не умею. Так что обрежу, будь спокоен.
   Кащей сник, а Гапон, схватив пилку, перепилил оковы на правой руке, отдал инструмент и опрометью выскочил из камеры.
   Освободившись (для скорости Кащей пилил не цепи, а собственные конечности, тут же вырастающие заново), чародей выбежал из дворца. Гапон сидел на поляне, в одной руке держа кабель транслятора, а в другой - ножницы. Мелко трясясь и хихикая, Гапон крикнул:
   - Эй, Кащей, сделай-ка мне сюда еды побольше, а то ведь проголодаюсь!
   - Я те что, холоп дворовый? - огрызнулся Кащей.
   - Ну как хочешь, как хочешь - закивал головой Гапон. - Режу!
   - Тьфу ты, навязался на мою голову, - проворчал в сердцах Кащей, затем что-то прошептал и взмахнул руками. С громким хлопком и бирюзовой вспышкой возле Гапона возникли три корзины - с фруктами, пирогами и бутылями.
   - И колбаски, колбаски еще! - крикнул Гапон. - Да получше.
   Ударив его по затылку, с неба свалилась палка сервелата. Глаза Гапона расширились:
   - Ты так больше не шути, Кащеюшка,- крикнул он.- Я ниточку-то чуть было уже не перерезал. Лучше делом займись. На всё тебе три дня даю, как положено. А потом - пеняй на себя. Ну-ка расскажи, как обещание свое выполнить думаешь?
   - А вот это уж фиг тебе,- отрезал Кащей.- Сказал - сделаю. Как - не твоя забота.
   Со словами этими он повернулся к Гапону спиной и воротился в замок. Уселся на трон и задумался. Выполнять обещанное Гапону он не собирался, это само собой. Другая мысль глодала его - как весь мир уничтожить? Не так-то это легко, если учесть, что сила его действует только в пределах острова. Да и тут ДЗР-овцы снуют... Кащей скривился от неприятного воспоминания и для успокоения взял нелюбимый фрукт - банан.
   Но мысль о ДЗР-овцах не отступала, и вдруг Кащей почувствовал, что она же может ему чем-то и помочь. Департамент реальность защищает, он же хочет ее уничтожить. Значит, нужно выяснить, что реальности угрожает, и этим воспользоваться...
   На мгновение Кащея посетила неприятная мысль: "А сам-то я не исчезну вместе с реальностью? - Но он без труда отогнал ее: - Нет, быть того не может. Я ж бессмертный". Этномагическое поле действовало на умственные способности своеобразным образом.
   Тут-то и припомнилась Кащею похвальба Смолянина: о том, как они спасли мир, вернув в свое время каких-то пацанов...
   "Вот! - мысленно вскрикнул Кащей. - Выкрасть отроков да упрятать ненадежнее!" От волнения он засунул в рот так и не очищенный банан и сжевал его, не обращая внимания на кожуру.
   "Как выкрасть? - принялся он бегать туда-сюда по тронному залу. - Где схоронить? Здесь разве? Нет, тут ДЗР-овцы уже побывали, могут снова пробиться! Убить? Нет, лучше чего-нибудь посмешнее придумать..."
   Выскочив в дверь, он сбежал по каменной лестнице, метнулся в подземелье. Двери камер были распахнуты настежь, пленники отпущены - значит, и это помещение ненадежно. Вернувшись в тронный зал, он наткнулся на другую дверь: туда, став Кащеем, он за ненадобностью не заходил никогда. На двери, шевеля губами, Кащей прочел: "Библиотека" - и с трудом вспомнил, что это означает. Из всех книг Кащей уважал лишь свои собственные былинки, высмеивающие князя Владимира, богатырей да боянов.
   За дверью обнаружились длинные ряды запыленных стеллажей с книгами. Они занимали все обширное помещение, оставляя место только письменному столу и старому шкафу в углу. И тут Кащей аж присел от удовольствия: вот прикол-то! Он спрячет драгоценных отроков в книгу! Пусть их там попробуют найти! Вперив взгляд в платяной шкаф, Кащей забормотал волшебную тарабарщину и взмахнул руками. Грохнуло, вспыхнуло, и шкаф отныне превратился в магический прибор, переправляющий любого желающего в вымышленный книжный мир. А в какой, зависит - вот прикол-то! - от того, какую книжку под шкаф заместо сломанной ножки подсунешь.
   Он схватил для проверки какой-то том, сунул его под просевший угол, открыл дверцу и забрался внутрь. Посидел пару секунд, размышляя, как же действует его волшебство, и решительно полез обратно.
   ...И оказался на залитом солнцем берегу океана!
   Кащей огляделся. Его окружала непроглядная тропическая чаща. Ни одной березки или клена - сплошные пальмы и инжир. И никаких следов человека... Тут Кащей испугался. Ведь, согласно произнесенному им заклинанию, чтобы вернуться назад, он должен был войти в любой шкаф того вымышленного мира, в который попал! Магическая интуиция подсказывала ему, что если создать в этом мире шкаф при помощи колдовства, действовать надлежащим образом тот не будет. Шкаф должен быть местный, плоть от плоти этой книжки!
   - А вдруг этот остров - необитаем? - с дрожью в голосе спросил себя Кащей. И сам же задал встречный вопрос:
   - Совершенно необитаем?
   - То есть абсолютно!
   По спине злодея прошла дрожь. Он храбро возразил сам себе:
   - Я шкаф тогда сооружу!
   - Без топора не выйдет.
   - А я топор в лесу найду! - по-детски схитрил Кащей.
   - Найдешь топор - и что же? Ты размахнешься по сосне - а трахнешь по ноге!
   "Заговариваюсь, - подумал Кащей. - Откуда здесь сосны?" Однако замечание внутреннего голоса насчет ноги и топора было так обидно, что он завопил:
   - Но почему?!!
   - Да потому, что никогда и ничего не делал в жизни сам!
   Да, это было верно. И, прекратив спор, Кащей уныло побрел вдоль берега. Что же делать? Как вернуться и угробить весь мир? И вдруг...
   - Обитаем! Обитаем! - завопил Кащей, чуть не запрыгав от радости. На узкой полоске мокрого пляжа он обнаружил след босой ноги и, радостно приплясывая, пропел: - Я готов целовать песок, по которому ты ходил... Только кто?
   И тут невдалеке послышались гортанные крики и грохот барабанов. Кащей, приплясывая еще веселее, двинулся на звук. Но, приблизившись и выглянув из-за валуна, остудил свой пыл. Эти до шкафов еще не додумались...
   На берег были вытащены огромные пироги, а их хозяева развели на берегу костер и что-то стряпали на огне, пританцовывая: видимо, стряпня являлась ритуалом.
   Вдруг несколько человек отделились от остальных и побежали к лодкам, а еще через минуту они уже тащили к костру двоих своих соплеменников, на ходу освобождая их от пут. Одного из них ударили по голове дубинкой, не особенно церемонясь распороли живот и принялись потрошить. Дикари так увлеклись этим занятием, что не сразу заметили, как второй вдруг ринулся вперед и с невероятной быстротой пустился бежать по песчаному берегу. Трое устремились за ним в погоню.
   - Уйдет, уйдет ведь! - Симпатии Кащея, конечно же, полностью принадлежали людоедам. Не рискуя приближаться, он, однако, всей душой был с ними.
   На пути убегавшего оказалась небольшая бухточка, беглец ринулся в воду и в два счета переплыл ее. Двое из троих преследователей сделали то же самое. Их потенциальный обед скрылся в чаще, и тут Кащей увидел, как навстречу преследователям выскочил одетый в лохматые шкуры человек. Первого этот новый персонаж уложил прикладом громоздкого мушкета, во второго выстрелил в упор. Затем вернулся в заросли.
   Кащей прокрался поближе и сквозь кусты увидел, что так и не съеденный дикарь и одетый в шкуры человек, обменявшись какими-то знаками, вместе двинулись в глубь чащи.
   Пригибаясь, Кащей проследовал за ними и вышел к частоколу. Пакостить на чужой территории было для Кащея делом привычным, поэтому перебрался он без труда.
   Из-за стены дощатой хижины доносился хриплый неуверенный голос: "Это хлеб. Это молоко. Пей, пожалуйста. Пей. Пей же, придурок!" Обогнув хижину, Кащей остановился как вкопанный. Вот он! Наконец-то! За изгородью
   чинно прохаживались похожие на куриц птахи, а в дальнем углу загона прилепился к частоколу собранный из бамбуковых плетенок шкаф! Кащей не задумываясь перелез через забор, пробежал мимо взволнованно раскудахтавшихся птиц, приоткрыл створку и увидел внутри три плетеные же полки. На них лежали мелкие коричневые яйца. Видимо, так оберегал их хозяин от местных тушканчиков. Кащей, согнувшись в три погибели, втиснулся под нижнюю полку, вытянув руку, затворил дверцу... И тут же выпал из шкафа в библиотеке своего замка.
   Поднявшись и исполнив от радости пару хореографических па, он вытащил из-под шкафа книгу и по слогам прочел название: "Даниэль Дефо. Робинзон Крузо".
   "Вот так занесло! - подумал он. - Впредь буду осторожнее".
   Похвастаться очередным волшебным достижением не терпелось, и он побежал к Гапону.
   Поп выслушал его, не выпуская из рук ножницы и кабель, отчего сердце Кащея холодело, энтузиазма не проявил, заметил только:
   - Ты, Кащей, просто свихнулся от переживаний. Помешался. На шкафах. Как твое изобретение поможет мне стать князем русским?!
   - А-а! - с обидой махнул Кащей рукой. - Что с тобой толковать! - Но, увидев, как хищно поп пощелкал ножницами, добавил: - Поможет-поможет, не боись! - и помчался обратно в замок, бормоча: - Теперь только детишек выкрасть осталось...
   Задача осложнялась тем, что отправиться за пацанами в прошлое Кащей не мог: там, в отсутствие этномагического поля, он потерял бы свое нынешнее обличье, магические способности и злодейский характер. А все это ему очень любо было.
   Выход нашелся скоро. Кащей решил сделать во времени дыру (что это такое, он и сам не понимал, но знал, что справится) и уговорить пацанов в эту дыру шагнуть.
   Привычно взмахнув руками, Кащей произнес зловещие заклинания. На потолке библиотеки зазвенела люстра, стеллажи с книгами зашатались, а посреди помещения возникло дрожащее пятно света...
   Кащей подошел поближе и вгляделся. Глазам его открылась небольшая комнатка с продавленным диваном, на котором сидели два мальчика с разинутыми от удивления ртами.

Глава третья,

   в которой Стас берет инициативу в свои руки, но это не очень-то помогает
   (Рассказывает Костя)
   Когда я пришел из школы, Стас сидел на диване и, высунув от натуги язык, писал в клетчатой тетрадке, подложив под нее учебник природоведения. Услышав, как хлопнула дверь, он торопливо спрятал тетрадку в самое надежное место - под диван. Вот глупый, не понимает, что в зеркале, висящем в прихожей, все прекрасно видно. Интересно, что он такое секретное пишет?
   Бросив портфель в угол, я посмотрел на Стаса и поинтересовался:
   - Что на обед?
   - Варенье с батоном, - хмуро ответил Стас. - На второе - чай.
   - Лентяй! - возмутился я. - Сегодня твоя очередь готовить!
   - Не хочешь варенье - зажарю яйца, - согласился Стас. - Как ты вчера.
   - Хочу варенье, - быстро передумал я. И мы отправились обедать.
   ...Продолжались третьи сутки нашего автономного существования. Запасы пищи подошли к концу вчера, деньги - на день раньше.
   - Это ты виноват, что у нас только хлеб и варенье остались, - намазывая очередной бутерброд, обвинил я Стаса.
   - Я думал, ты не очень расстроишься, если я позову друзей перекусить после футбольного матча, - смущенно ответил брат.
   - Одного-двоих - это еще куда ни шло, - рассуждал я, давясь ненавистным бутербродом. - Но целая орава проголодавшихся пятиклассников - это офигеть можно!
   - Надо было спасать положение,- оправдывался Стас.- Мороженые пельмени - идеальное решение!
   Бутерброд определенно не лез в горло, а торопливо спрятанная Стасом тетрадь не давала покоя. Стихи он, что ли, писать начал?
   - Делай яичницу, - велел я, откладывая истекающий вареньем хлеб. Стас вздохнул, открыл холодильник и стал доставать с плетеных полок мелкие грязные яйца, брезгливо держа их кончиками пальцев. А я тихонечко пошел в комнату, запустил руку под диван, вытащил тетрадь и принялся читать...
   Вы про меня ничего не знаете, если не читали книжки под названием "Сегодня, мама!", но это не беда. Эту книжку написали сразу два писателя, наверное, в одиночку не решились, и в общем не очень наврали. Кое-что присочинили, но в общем рассказали всё как было. Это ничего. Я еще не видал таких людей, чтобы совсем не врали, кроме разве Кубатая и Смолянина да еще сфинксов, но они не люди. Про Кубатая - это генерал-герой, - про Смолянина и сфинксов рассказывается в этой самой книжке, и там почти всё правда, только кое-где приврано. А еще эти писатели решили, что если в книжке два главных героя, то одного надо все время ставить в смешные положения и показывать каким-то недотепой. Не знаю, как они выбирали, над кем будут издеваться, может, спички тянули, только издевались в основном надо мной. А мой старший братец Костя все время оказывался таким умным и находчивым, что, прежде чем я дочитал до конца, я две книжки порвал на кусочки.
   Только в этой истории никакого такого вранья не будет. И ничего смешного тоже, я уж постараюсь. Это будет зловещая книжка. Так что если кто-то хочет посмеяться, то пусть эту книгу не читает, а идет в магазин, покупает себе колбасу, ест ее и хихикает. А я буду писать серьезно и трогательно, как знаменитый детский писатель Игорь Петрович Решилов.
   Недавно наши родители уехали в Антверпен, на конгресс археологов - борцов за палеоконтакт. Мы с Костей немножко надеялись, что они и нас возьмут. Но не получилось по финансовым соображениям, так папа признался. Про наши приключения в будущем никто не знает, а вот родители недавно откопали какую-то древнюю железяку и сразу стали знаменитыми. Вот их и пригласили на халяву.
   Папа очень не хотел оставлять нас одних - он считает, что если дети остаются одни дома, то с ними непременно случаются всякие неприятности. Но мама, конечно, его переспорила. Она-то помнит, как достойно я проявил себя в Древнем Египте.
   Так что мы родителей за границу отпустили. Папа ведь даже в прошлом не был, а уж на Венере и мама не бывала. У них было тяжелое детство: у мамы рабовладельческое, у папы - пионерское. Пусть отдохнут. Нам оставили в морозильнике котлеты и пельмени на неделю, деньги на молоко и хлеб - в пределах разумного, как сказал папа, - и попросили соседку тетю Клаву за нами присматривать. Ничего интересного пока не случилось, и я боюсь, что...
   На этом месте, похоже, мое появление прервало Стасове творчество. Я спрятал тетрадь и покачал головой. Ну и Стас! Вот это да! Писателем решил заделаться! С чего бы это? Может, ему витаминов не хватает? Или от того, что я его футбольным мячом по голове стукнул? Бедняга...
   - Я сготовил яичницу, - хмуро сообщил Стас, входя в комнату и подозрительно меня оглядывая. - Только она... не очень. Будешь есть?
   - Буду, Стасик. - Оставив его в полном остолбенении, я вышел на кухню. Есть яичницу, приготовленную писателем, мне еще не доводилось, и я мужественно приступил к обеду. Ничего особенного, скажу вам. Яичница как яичница, подгорелая и несоленая.
   Потом я вернулся в зал, сел рядом с притихшим и настороженным Стасом, и мы немножко поговорили на древнеегипетском. Это чтобы не утратить навыка и еще потому, что мы по маме скучали, хоть и не хотели друг другу в этом признаваться.
   - Большая железная птица, в которую сели папа и мама, перенесла их над широкой-широкой рекой, - грустно сказал Стас. В древнеегипетском нет слов "самолет" и "океан", так что ему приходилось выкручиваться.
   - И молодая рабыня-прислужница прошла по большой железной птице и накормила их ножками маленькой домашней птицы, - со вздохом подтвердил я. Слово "курица" я забыл, а может, и не знал никогда. - И мудрые погонщики железной птицы перегнали ее через большую-большую реку... Какую реку, Стас? Разве селение Антверпен находится на другом большом куске земли?
   - Нет конечно, - признал Стас. - Но так красивее звучит...
   И тут случилось ЭТО!
   Что-то сверкнуло, грохнуло, нас качнуло на диване так, что сразу вспомнились мамины рассказы о землетрясениях.
   И перед нами появилась ДЫРКА! Не в стенке, а прямо в воздухе. В эту дырку было видно большое, заставленное книгами помещение, библиотека, наверное. А прямо перед нами стоял толстенький румяный дядька с лукавыми глазками на добродушном лице.
   - Добрый вечер, мальчики! - вскричал он и хитро подмигнул.
   Стас, наверное, вложил все свои умственные способности в написание романа. Он спросил:
   - Вы кто? Если бандит, то у нас денег нет. Только варенье в холодильнике...
   - Варенье? Отлично, - обрадовался бандит. - Знаете, после путешествия во времени так хочется сладенького.
   - Так вы... - хором завопили мы.
   - Из двадцать пятого века, - гордо сообщил дядька, утирая пот со лба. - Привет от Кубатая.
   - От Кубатая? - Стас подался вперед и дрогнувшим голосом сказал: - Я знал, знал, старый друг - не ржавеет.
   Тут он что-то явно напутал с пословицами, но я не стал смеяться, зная его восхищение генерал-сержантом, и пошел за вареньем. Выбрал банку малинового, оно самое вкусное и сладкое, вернулся и протянул дядьке. Тот взял банку, не высовываясь из своей дырки, и принялся пальцем отколупывать бумажную крышку.
   - Вы заходите, заходите, - суетился Стас. - Чайку попьем!
   - Не могу, - отхлебывая варенье прямо из банки, отозвался наш гость. - У вас нет этномагического поля.
   - Какого? - удивился я.
   - Этномагического. Я ведь не на машине времени прилетел, а более интересным методом воспользовался, - дядька небрежно показал на дырку.
   Уточнять мы не стали, помнили, какая секретность там у них, в Департаменте. А дядька отставил пустую банку и сказал:
   - Ну, ребята, вас, наверное, уже вопросы одолели?
   - Да, - признался я. - Вы к нам как, отдохнуть или в командировку?
   - В командировочку, - сладким голосом подтвердил он. - Кубатай в беде. Он зовет вас. Ему нужна ваша помощь, ребятки.
   Стас охнул, но дядька не дал ему расслабиться.
   - Ты, который пухленький, принеси-ка мне еще варенья, - попросил он.
   Вот чудо из чудес: Стас не возмутился, а покорно пошел!
   Дядька же уселся на пол в своей библиотеке и почесал затылок.
   - Думаю, нам надо познакомиться. Я - Манарбит. Знакомый Кубатая. Работали с ним вместе... транслятор чинили... да. Ты, как я понял, Костя, а это, - он ткнул пальцем в возвращающегося Стаса, - твой младший брат.
   - Это не я его младший брат, - возмутился Стас, - а он мой старший брат!
   - Логично, - согласился Манарбит. - Так вот, у Кубатая беда. Ему нужна ваша помощь.
   - А что, путешествия во времени разрешили? - с надеждой спросил Стас.
   - Нет, дети. Не разрешили. Но в ДЗР сложилась критическая ситуация. Помните остров Русь?
   - Какой остров? - замялся я. А Стас важно подтвердил, ну прям словно он что-то помнит:
   - Смолянин упоминал про какой-то остров, только ему было запрещено рассказывать.
   - Это он и есть! - закивал Манарбит. - Остров Русь проклятый! Беда ДЗР-овская, горе-горюшко... Ты варенье-то давай, Стасик, а то небось тяжело держать...
   И он рассказал нам про остров Русь, богатырей, князя Владимира, ученого Кащеева, который стал Кащеем Бессмертным, змеев горынычей, леших, боянов и прочую нечисть. Кубатай со Смолянином и местный богатырь Иван-дурак чуть было Кащея не победили, а магию его чуть не разрушили. Только стало им жалко, что все волшебство исчезнет, так что они магию сохранили, а Кащея в цепи заковали. Думали, удержат надолго. Куда там! Кащей уже через несколько месяцев от цепей освободился. Он мужик хитрый, все это признают...
   - У вас в будущем и волшебство есть? - обрадовался я. - Драконы, богатыри, Кащей?
   - В будущем всё есть, - гордо сказал Манарбит. - Будущее светло и прекрасно. Так вот, мальчики, Кащей решил такое сотворить, что еще ни один злодей в мире не делал!
   Манарбит торжественно помолчал, прожевал ягоды (на этот раз варенье было вишневым), потом ловко выплюнул косточки в стоящую на нашем журнальном столике греческую амфору. Пролетая сквозь дырку во времени, косточки красиво заискрились. А Манарбит обвел нас взглядом и шепотом продолжил:
   - Кащей решил извести какого-нибудь знаменитого человека в прошлом. Чтобы ход истории нарушился и весь мир погиб.
   - Он же и сам тогда погибнет! - заявил Стас. Временами у него бывают удачные мысли.
   - Ну и что? - отпарировал Манарбит. - Он такой злодей и пакостник, что ему себя не жалко! К тому же Бессмертный он, неуязвимый и неубиваемый. Решил проверить, уцелеет ли.
   Наступило тягостное молчание, только Манарбит громко прихлебывал. Я побежал за новой банкой. А когда вернулся, то первое, что увидел, - как Стас, подпрыгивая, спорит с Манарбитом.
   - Вовсе мы не знаменитые! - вопил он. - И еще неизвестно, чей потомок сфинксов создал - мой или Костин!
   - Значит, Кащей вас обоих уничтожит, - грустно сказал Манарбит, просовывая сквозь дырку руку и выхватывая у меня падающую банку.
   - Кащей нас убить решил! - сообщил мне Стас, обрадовавшись, что я не слышал этой новости. - Представляешь? Кащей Бессмертный за нами охотится!
   - Ну и как он это сделает? - засомневался я. - Мы-то в двадцатом веке, а он - в двадцать пятом! А машины времени у него нет.
   - Зачем Кашею машина времени? - засмеялся Манарбит. - Он же волшебник! Понимаете - волшебник! Куда хочет, туда и попадет.
   - Так что же делать? - спросил я, стараясь не смотреть на Манарбита, а то у меня губы начинали слипаться.
   - Прятаться. Вы сейчас отправитесь в будущее, и я вас так спрячу, что даже Кубатай не найдет. Это будет самым надежным.
   - А как мы в будущее попадем? - полюбопытствовал Стас.
   - Проще пареной репы! - заверил Манарбит, потирая руки. - Шагайте ко мне. Вот так, вот так...
   Мы, словно загипнотизированные, двинулись к дырке. Наверное, очень уж нам хотелось в будущем снова побывать. И когда подошли к самой границе настоящего и будущего, Манарбит цепко схватил нас за грудки и проворно втянул к себе, только волосы дыбом встали от электричества. Мы ввалились в библиотеку, которая оказалась очень большим мрачным залом со сводчатым потолком.
   - Это как? - обалдело спросил Стас. - Это что?
   - Это магическая Дырка во Времени! - гордо сказал Манарбит.
   Мы не сразу нашлись, что ответить. Потом я спросил:
   - Так вы волшебник, как Кащей Бессмертный?
   - Почему "как"? - давясь от смеха сказал Манарбит.- Я и есть Кащей!
   Зал осветился бирюзовой вспышкой, завыл ветер, и симпатичный дядька, вытянувшись ростом чуть не до потолка, посерев и осунувшись, вскричал страшным низким голосом:
   - Добро пожаловать в замок Кащея Бессмертного! Ха-ха-ха!
   - Вы нас обманули! - завопил Стас.
   - Нет! - крикнул в ответ Кащей, ухохатываясь. - Я же ни разу вам не соврал! Вот смеху-то! Меня и вправду Манарбит зовут! И с Кубатаем я знаком! Я не врал! И еще варенья на халяву нажрался! А вы попались! Попались!
   "Вот влипли!" - подумал я. Кащей Бессмертный - это, конечно, персонаж сказочный, и бояться его вроде бы незачем. Иван-дурак Кащея всегда побеждает.
   Но мы-то не Иваны. И не дураки, кажется.
   А Кащей тем временем вновь принял свой прежний, не такой грозный, вид и сказал:
   - Короче, мальчики, допрыгались. Теперь - делать нечего, придется вам выполнять все, что прикажу.
   - Типа? - спросил Стас.
   - Типа... идти за мной, - ответил Кащей и пошел к двери.
   Но мы не сдвинулись с места. Остановился и Кащей:
   - Ну?
   - А если не пойдем? - спросил я.
   - Тогда превращу в кого-нибудь. В черепах, например.
   Стас толкнул меня в бок:
   - Костя, хочешь быть черепахой?
   - Конечно! - вскрикнул я, как мог обрадованно. - Они, во-первых, живут сто лет, а во-вторых, под водой, там интересно.
   Кащей оторопело нас разглядывал, пытаясь понять, шутим мы или нет.
   - А в тараканов можете? - продолжал блефовать Стас. - Хочется тараканом побыть или еще каким-нибудь насекомым. В любую щелку пролезешь, столько нового увидишь...
   "Только не бросай меня под ракитов куст", - подумал я. Неужели Кащей такой тупой?
   - Хе-хе, - засмеялся, словно закашлялся, Кащей. - "Побыть", говоришь. Да не побыть, а насовсем.
   - Насовсем не выйдет,- уверенно заявил Стас.- Придет Иван-дурак, найдет яйцо, в нем иглу, иглу сломает - тут тебе и смерть. А с ней и чары спадут.
   - Не придет! Не найдет! - заорал Кащей в ярости, но тут же остыл и сказал заискивающе: - Ну ладно, ребятки, пойдем, а?
   - Ты нас, сначала напои, накорми да спать уложи как положено, - потребовал Стас, - а завтра уж поговорим.
   - Времени нету, - ответил Кащей, почти оправдываясь. Потом нахмурился, что-то в уме прикинул и сообщил: - Накормить-напоить - это пожалуйста. Но до завтра ждать не будем.
   - Ладно, корми, - согласился Стас, - там посмотрим.
   Кащей злобно зыркнул на него глазами, но спорить не стал, а взмахнул руками, что-то прошептал, и стол посреди библиотеки заискрился от множества появившихся из ниоткуда блюд.
   Мы уселись. Признаться, самостоятельная жизнь заставила меня проголодаться, но абсурдность происходящего несколько сбила аппетит. Стас же с ходу принялся уплетать куски печеного поросенка, запивая их квасом. Потом нагло заявил:
   - А медовухи нет?
   - Молод еще медовухой-то баловаться, - обрезал Кащей и мечтательно сказал: - Вот они сидят, двое вредных пацанов. Вот они сидят в моем грозном замке! Как же мне расправиться с ними, чтобы погубить весь мир? Как расправиться с мальчишками, которых я так ловко заманил к себе? Об этом стоит подумать.
   Стас хихикнул, чуть не подавившись свининой, мне тоже стало веселее. Кащей выглядел таким идиотом, что угрозы его только забавляли.
   - Я мог бы превратить их в поросят, зажарить и съесть. О, я мог бы это сделать! Или не превращать и не жарить, а съесть сырыми...
   Он говорил, посверкивая на нас подслеповатыми глазками, а у меня внезапно появился аппетит. Я взял себе полную тарелку салата, опрокинул его в блюдо с жареной щукой, подвинул к себе и принялся обедать.
   - Да, я мог бы их съесть, - бредил Кащей, - или вырвать сердца у них из груди и вложить туда сердца из камня. Я мог бы сделать их своими маленькими слугами, если бы вложил им сердца из камня...
   - О, преврати меня, - давясь сказал Стас, - в поросенка! Мне кажется, что ничего на свете не может быть хуже каменного сердца!
   - Угу, - согласился я. Рыба была замечательная. Я раньше никогда щуку не ел, да и видел ее только на картинках. Оказывается - вкусно. Костей только много.
   Кащей Бессмертный достал из кармана маленькие круглые очки (как у Джона Леннона, я у папы портрет видел) и надел.
   - А может, посадить их в башню, чтоб они умерли с голоду? - спросил он себя. - Не нужны мне свиньи, не нужны мне слуги! Да, посажу-ка я наглых пацанов в Голодную Башню, пусть подохнут с голодухи.
   Он начал прохаживаться взад-вперед, погруженный в свои думы. Новая идея нравилась ему все больше и больше.
   - Да, я заточу их в Голодную Башню! - бормотал Кащей. - Потом приду - а они уже померли! Кости попинаю... плюну на них... Люблю я это дело - на тех отвязываться, кто постоять за себя уже не может.
   Стас принялся украдкой запихивать в карманы пирожки, за пазуху - фрукты, а в рот - все новые и новые порции поросенка.
   - Ешьте-ешьте, перед голодной смертью, - милостиво позволил Кащей. Я по примеру Стаса тоже принялся наедаться впрок.
   - А чем нам заниматься-то в башне? - Стас наглел все основательнее. - Дай хоть книжку почитать!
   Кащею слова Стаса явно чем-то понравились. Он кивнул и сказал:
   - Дам. Ох нравитесь вы мне, ребята! Даже жаль убивать...
   - Так не убивай, - решил я подстраховаться.
   - Да нет, надо...
   - А чем это, интересно, нравимся? - недоверчиво спросил Стас, переставая жевать и уставившись на Кащея. Тот под его взглядом поежился и сказал:
   - А тем, что вредные. Почти как я.
   - Ты нас еще плохо знаешь, - пригрозил Стас и продолжил трапезу. Кащея его слова задели за живое:
   - То есть как, вреднее меня? Вот наглец! Я же злодей, похититель невинных девушек, людоед, садист, истерик и даже занимаюсь литературной критикой!
   - Ну, до девушек мы еще не доросли, - признал Стас, - а в остальном... Ха, критик. Ты бы мое последнее сочинение почитал... Я там пишу, что Лев Толстой был французским шпионом и в тексте "Анны Карениной" зашифровал секретные донесения для начальства.
   Кащей тихонько икнул. Неуверенно предположил:
   - Но ведь нельзя же так... голословно... основания надобны...
   - Французский больно хорошо знал, - объяснил Стас. Подумав минуту, Кащей радостно заявил:
   - Толстой еще и полинезийским шпионом был!
   - Почему? - настала очередь Стаса удивляться.
   - Босиком ходил!
   - Способный ученик! - Стас привстал и похлопал Кащея по плечу. Тот понял, что подставился, и скрипнул зубами:
   - Все равно я хуже!
   - Да, да, - снисходительно подтвердил Стас.
   - Побывал бы в моей шкуре, поносил бы на совести тяжесть злодеяний неслыханных, плач жертв замученных - разревелся бы! - грозно прошептал Кащей. Мне вдруг стало не по себе.
   - Побывал бы в моей, походил бы в школу, поучил бы уроки - от страха бы помер, - отпарировал Стас.
   Кащей запыхтел и явно собрался что-то сказать, когда я, чтобы разрядить обстановку, встрял в разговор:
   - Книжки дай почитать, обещал ведь.
   Стас посмотрел на меня таким взглядом, что я понял - что-то сделал не так, зря помешал. Но было уже поздно. Кащей с готовностью прервал спор и спросил:
   - А вы книжки какие любите? У меня - вот... много.
   - Все любим, кроме сказок, - заявил Стас. - Особенно русско-народных.
   - У меня всякие есть, - гордо сказал Кащей. - Сейчас составим вам культурную программку...
   Он направился к стеллажам. Я крикнул вслед:
   - А фантастика есть?
   - Наверное, - пожал плечами Кащей. - Я давно уже не читаю, буквы почти забыл...
   - А говоришь - литературный критик! - укоризненно произнес Стас.
   - Это не мешает, - захихикал Кащей. - Критик - не читатель... Так... Что же вам дать на прочтение перед смертью?
   - Вот дурной, - шепнул я Стасу.
   - Точно,- согласился Стас.- У тебя карманы пустые?
   - Да.
   - Насыпь вон тех конфет... Как ты думаешь, нас спасут или мы сами из башни убежим, возьмем волшебный меч и замочим Кащея?
   - Спасут. Мне его жалко убивать:
   - Мне тоже... Значит, Кубатай спасет, - Стас потупился и добавил: - Может, пойдем в ДЗР работать?
   - Подумаем, - решил я.
   ...Толком подумать мы не успели. Кащей бухнул на стол пачку пыльных томов и гордо заявил:
   - Вот!
   Мы со Стасом принялись разглядывать книги. Их было семь. Я прочел названия. Это оказались: "Справочник юного энтомолога", "Мать", "Цемент", "Госпожа Бовари", "Физика для всех", "Как закалялась сталь" и "Словарь ненормативной лексики русского языка". Прочитав последнее название, Стас озадаченно глянул на меня, а затем открыл словарь на букве "Ю". Прочел что-то. Покраснел. Интересно, что за слово-то могло быть?
   - Ты что, гад, издеваешься? Где фантастика?
   - А нету? - сконфуженно спросил Кащей.
   Я покачал головой.
   - Щас, щас еще подберу, - затараторил Кащей.
   - Ну нет, - решил Стас, - мы сами выберем. Пошли, Костя.
   И мы стали рыться в книгах. Тут и вправду было всё. Стас принялся отбирать стопку фантастики. Помирать с голоду он явно решил долго и содержательно. Вначале он набрал всяких разрозненных томов, потом наткнулся на полное собрание сочинений Жюля Верна и попробовал унести его. Но Жюля Верна сменил Герберт Уэллс, а вскоре и Уэллс был водворен на полку, зато Стас завладел собранием своего любимого детского фантаста Решилова. Его он хоть и с натугой, но мог унести.    - Пойдем голодать, Стас, - потянул я его за руку.
   - Погоди, - отстранился он. Его глаза блестели жадным огнем. - Вдруг еще чего найдем?
   И тут он увидел, как Кащей, стараясь не шуметь, подсовывает под обломанную ножку платяного шкафа какой-то том.
   - Ага! - взревел Стас и бросился к шкафу. - Так и думал! Самое интересное прячешь, да?
   Я кинулся за братом. Тот принялся вытягивать книгу из-под шкафа, и вдруг Кащей подобострастно заявил:
   - Бери, бери, только в шкафу не ройся...
   - Хитрый, да? - и Стас немедленно ринулся в темноту шкафа. Кащей ловко закрыл за ним дверцу, и я услышал испуганный вскрик брата.
   И тишина. Только мелкое хихиканье Кащея:
   - Ой уморил! Ой какой глупый!.. Решили Кащея обхитрить... Ой умора. В Голодную Башню, ха-ха!
   - Где Стас? - сжимая кулаки, крикнул я.
   - В шкафу! - с готовностью заявил Кащей. - Загляни...
   - Не буду! - Я сообразил, что сейчас сгину вслед за Стасом, и отбежал. Но Кащей с неожиданной ловкостью бросился за мной, схватил за воротник рубашки, на пухлых ручках вздулись арбузы мускулов - и зловеще сказал:
   - Я и вправду бы вас съел или на кусочки порезал. Только кое-что позабавнее придумал...
   И он понес меня, держа перед собой, как котенка. Я несколько раз лягнул коварного злодея, но он этого словно и не заметил. Он поднес меня к шкафу - и пинком отправил внутрь.
   Я летел вперед, будто за шкафом была пустота. Самым обидным было то, что за спиной слышалось затихающее хихиканье Кащея. И вдруг в глаза ударила яркая белизна. Такая яркая, что я зажмурился от боли в глазах.
   ...А когда открыл их, понял, что лежу в снегу. Было ужасно холодно. Я поднялся на ноги и тут же провалился по колено. То, что я увидел, повергло меня в ужас. Ровный сверкающий снежный наст распростерся до горизонта. Я огляделся. Все то же, куда ни глянь. Только повернувшись кругом, я обнаружил некоторое разнообразие в этой белизне: серым пятном шагах в пяти от меня лежал Стас. Снег вокруг нас был нетронут, словно мы упали с неба. Я испугался и хотел было уже позвать брата, но тут он шевельнулся и поднял голову.